«О! Это интересно!» — подумал я и с энтузиазмом кивнул.

— Итак, нам понадобятся: силиконовая форма, — женщина внесла в кадр и показала приготовленную, видимо, заранее овальную пластину белого цвета, размерами своими где-то двадцать пять на двадцать сантиметров и около трёх сантиметров в толщину. Формой поперечного сечения она напоминала односторонне выпуклую линзу, а на изогнутой поверхности её имелся непонятный, но при этом отдалённо знакомый мне рельеф.

— И специальная эластичная плёнка. — Мариша отложила в сторону пластину и внесла в кадр плотный лист телесного цвета формата А4. Она потянула за края и показала, что лист тянется. Потом провела по нему подушечками пальцев и, азартно улыбаясь добавила: — Очень приятная на ощупь поверхность, знаешь ли, мягкая, бархатная, касаться её — одно удовольствие. Далее я вставляю эту плёнку в цветной струйный принтер и чуть позже кое-что на ней напечатаю. Теперь берём твою фотку. — На экране снова возникло моё изображение. — Выделяем лицо и обрезаем лишнее, затем прогоняем его через трансформатор объёма. Нужные параметры у меня уже сохранены, просто нажимаю пуск.

Отображающееся на экране плоское лицо с фотографии выровнялось и вдруг стало выпуклым, а потом вернулось в плоское состояние, но как-то странно исказилось, словно бы сжалось ближе к центру и осталось более-менее нормальным по краям.

— Ну вот, а теперь можно печатать.

Я услышал гудение принтера, и секунд через тридцать Мариша взяла откуда-то слева от себя и показала мне эластичную плёнку с моим трансформированным, искажённым, но при этом цветным изображением.

— Остался последний шаг, — подмигнула она мне. — Совместить две детали изделия.

Женщина наклонила веб-камеру, чтобы мне был виден компьютерный стол, разместила на нём подложку длинным радиусом вертикально и взяла в руки мою фотку.

— Плёнка клеющаяся, — пояснила она, — и тут главное всё не испортить, точно совместить и не оставить складочек. Вот только я уже насобачилась такие штуки делать, поэтому проколов у меня практически не бывает.

Мариша подцепила ногтем верхний уголок плёнки, отклеила защитный слой сантиметров примерно на пять и, тщательно прицелившись, аккуратно прилепила её к верхней части заготовки. Потом загнула верхнюю часть листа за заготовку и приклеила её с обратной стороны.

— Теперь, когда один край закреплён, гораздо проще будет нанести остальную часть фотографии. Но следует помнить, что плёнку нам придётся растянуть, а следовательно, основу надо закрепить на столе, чтобы она не ездила и чтобы сделать всё нормально. Для этого у меня есть специальные фиксаторы. — Женщина повернула к камере заготовку плоской стороной и провела пальцами по четырём узким прорезям. — Здесь отверстия, — прокомментировала она, потом что-то сделала под столом, и из поверхности его выдвинулись четыре крючка. — Накладываем отверстия на крючки, сдвигаем вниз и… — раздался лёгкий щелчок, — …заготовка зафиксировалась. — Мариша пошевелила рукой силиконовую основу и показала, что та закрепилась на столе намертво. — Всё, можно клеить дальше, — прокомментировала она.

Отогнув плёнку клеящейся частью вверх, мастерица сняла с неё защитный слой полностью, взяла за уголки, основательно вытянула на себя и в стороны и стала медленно опускать её на основу, совмещая поверхности по каким-то специальным принципам. Наложив плёнку на подложку, Мариша прижала её и разгладила. Затем опять что-то нажала под столом, и со вторым щелчком овальная заготовка освободилась из захватов. Быстро повернув её плоской стороной вверх, женщина загнула свободные концы плёнки и приклеила их.

— Ну, всё, — хихикнула она, — моя поделка почти готова.

Мариша опять перевернула заготовку, и я увидел собственное лицо в объёме и натуральном своём цвете, лежащее у неё на столе. Оно оказалось не простым изображением. Весь тот рельеф, который до сих пор лишь смутно угадывался через вебку на белом фоне, получил вдруг чёткие очертания. Там был нос, подбородок, глазные впадины, рот и губы. Мне показалось даже, что это моё натуральное лицо, замурованное в столешнице, настолько достоверно оно было сделано. Снаружи торчали только подбородок, рот, нос, часть щёк, глаза, брови и нижняя половина лба. При этом остальная часть лица и головы была словно скрыта под слоем столешницы.

— Осталось выполнить лишь заключительные штрихи, — подмигнула мне мастерица. Она протянула руку за пределы экрана и, звякнув чем-то металлическим, показала мне скальпель. — Всего лишь три небольших надрезика плёнки, и мы получим милый приоткрытый ротик и носик с натуральными ноздрями.

Мариша ловко проделала все эти манипуляции секунд за пять, после чего подогнула края надрезанной плёнки в расположенные под ними отверстия и прижала их там, приклеивая. Придирчиво осмотрев свою работу и удовлетворённо хмыкнув, красотка поднесла свою поделку поближе к объективу камеры и продемонстрировала её мне во всех подробностях. Она сдавила своими пальцами носопырки изделия и, покачивая нос из стороны в сторону, показала, что он гнётся и деформируется, как настоящий. Потом коснулась губ, провела по ним подушечками пальцев, погладила, надавила, и я с изумлением понял, что те такие же мягкие и податливые, как живые. Мариша просунула изделию в рот указательный палец на глубину одной фаланги, пошевелила его там и высунула.

— Суховато, — констатировала она и, сунув палец себе в рот, обсосала его и обслюнявила. Закончив с этим, она снова попытала удачу, и в этот раз палец скрылся во рту изделия до конца.

«Так глубоко! — поразился я. — Что она со всем этим собирается делать?!» — Я, конечно, догадывался, что, но не мог до конца поверить, что это не шутка.

— Х-м-м-м, пришла пора опробовать мою новую игрушку, — проворковала Мариша с предвкушением. — Хочу показать тебе один интересный секрет моего необычного кресла.