Шрифт:
***
– Ещё водки дай! – князя Юсупова везли в машине скорой помощи в больницу.
Наследник вздохнул, хлебнул сам, и только потом поднёс к губам отца уже четвёртую бутылку. Он даже представить себе не мог, что чувствует поломанный отец на физическом уровне, а уж про моральные страдания и думать не хотелось.
То, как быстро Пожарский «поломал» отца, произвело на всех Юсуповых неизгладимое впечатление – Глава Рода был, на секундочку, абсолютом. Не воевавшим, без большого специфического опыта рукопашного боя, который ему не очень-то был и нужен, но абсолютом! А тут приходит семнадцатилетний пацан, и не прилагая особых усилий, меньше, чем за десять секунд, уделывает отца, ломая тому руки и ноги! Понятно, что Глава Рода находился в невыигрышном для себя положении, развернуться негде было, да и этот ублюдок Пожарских, такое ощущение, прекрасно чувствует себя в ближнем бою. Но ведь смерчи ему не причинили никакого вреда, да и сквозь стену он прошёл, как горячий нож сквозь масло! Это ж какой силы доспехом надо обладать? Да и сломать одним ударом сначала ноги абсолюта, а потом его руки? Как будто у отца этого доспеха и вовсе не было…
Когда Главу Рода аккуратно перенесли на крыльцо и доктор осмотрел повреждения, было решено доставить князя в больницу – Родовой доктор без рентгена не брался ставить кости на место. А сам князь, прооравшись и упомянув всех Пожарских до седьмого колена, потребовал водки, и приступил к планомерному её уничтожению. Жена Наследника, с лёгким презрением поглядев на папу, заявила:
– А я предупреждала! – и с гордым видом вернулась в дом.
Вызванная скорая приехала быстро…
– Достань из кармана телефон, найди контакт Императора в записной книжке, он у меня записан как «Государь», нажми кнопку вызова и приложи к уху. – язык князя уже отчётливо начал заплетаться.
– Хорошо, отец. – кивнул Наследник и выполнил инструкции.
– Государь, прошу прощения за поздний звонок! У меня тут неприятность случилась, с лестницы упал. Руки-ноги переломал, в больницу на скорой вот везут… Нет, Государь, не бухой я был, просто так получилось… Голос у меня нормальный, от лекарств язык заплетается… Можно мне завтра приём пропустить? А Наследник обязательно будет… Нет?.. Хоть в гробу?.. Хоть в инвалидном кресле?.. Понял, Государь. Спокойной ночи! – князь показал сыну глазами убрать телефон. – Ещё водки дай! Какое позорище завтра будет! Пожарский, сука…
***
Император отключил громкую связь на телефоне и его кабинет задрожал от хохота. Смеялись все – и Цесаревич, и Великий князь Владимир, и сам Николай. Только Мария Фёдоровна вела себя «культурно» – хихикала, прикрыв ладошкой рот.
– А вы представьте Юсупова завтра на приёме! – вытирая слёзы, не удержался от «шпильки» Великий князь. – В инвалидном кресле!
И новый взрыв хохота.
Видеозапись «разговора» Алексея с князем Юсуповым со звуковым сопровождением была уже Романовыми просмотрена. Отдельных комментариев удостоился момент «трогательной заботы» о приданном Инги.
– Молодец, внучок! – довольно кивнула Императрица. – А то бы Витька Юсупов девку без гроша оставил, виня её во всех своих бедах. Слушайте, а вы Лёшке жену начали подбирать? – она с интересом посмотрела на мужа и сына.
Великий князь Владимир превратился в слух.
– Да нет… – Николай переглянулся с сыном. – Ему же ещё восемнадцати нет.
– Хорошо, я займусь этим вопросом. – довольно улыбнулась Мария Фёдоровна.
А вообще, вопрос с женитьбой для Романовых являлся больным – после предательства союзников в Первой мировой войне и гибели большого количества родичей, на Совете Рода в 1920-м было принято решение об отказе от браков с девицами из правящих Родов Европы с наследниками престола Российской Империи. Эти браки, как показала жизнь, не остановили «родственничков» получить сиюминутную выгоду на крови русских солдат, в том числе и Романовых. Род до сих пор восстанавливал былую фамильную численность, мощь и славу, а Мария Фёдоровна Романова, в девичестве Дашкова, стала первой русской дворянкой за более чем двести последних лет, взятой замуж наследником Российского престола.
– Мама, только я тебя очень прошу… – тяжело вздохнул Цесаревич, вспомнив своё сватовство и покойную Лизу Пожарскую.
– Всё будет красиво, сынок! – отмахнулась Императрица. – Мы рассмотрим все варианты.
А Николай даже ничего говорить не стал – свою супругу он знал очень хорошо, и, если какая-то мысль приходила ей в голову, отговаривать Машу было бесполезно. Пусть займётся одним из любимых бабских дел – сводничеством… Ах, простите, поиском невест. Всё равно выбор делать ему…
***
В среду утром я проснулся в хорошем настроении – вопрос с Юсуповыми закрыт, по крайней мере, хотелось надеяться, что закрыт, по вечерам никуда ходить не надо, в Университете никто мне не устроит истерику и не включит «игнор», рядом потягивается красивая обнажённая девушка, а впереди целая жизнь, полная чудных открытий и новых впечатлений!
– Лёш, кофе сваришь? – Вика меня обняла и зевнула в ухо.
– Яволь, госпожа штаб-ротмистр! – принял я лёжа подобие стойки смирно.
– И сахара не забудь положить. – опять зевнула она и похлопала ладошкой меня по животу. – Не как вчера. Я в душ.
Когда Вяземская, позавтракав, ускакала на службу, Прохор мне сообщил:
– Звонил Михаил Николаевич. С ним ночью связывался пьянущий Юсупов. Он готов принести извинения. Обсуждение вопроса виры пока решено отложить, Юсупов лыка не вяжет.
– Отлично! – потёр я руки. – Дед однозначно во всех этих вопросах лучше разбирается, пусть обсуждают.
– И тебе пора учиться в этих вопросах разбираться. – серьёзно сказал Прохор. – Не всё на родичей надеяться. Как потом Империей рулить-то будешь, Лёшка?