— Я… — и ведь крыть было нечем.

— Так что поздравляю, — улыбнувшись, сказала она, — Ты, можно сказать, достиг какой-то пародии на нирвану. Вырвался из цикла перерождений. Ты что есть, что тебя нет — колебания Вселенной не изменятся. И как все йоги, только пришедшие к этому намеренно, удостаиваешься быть слитым с Великим Ничто. Не будет больше тебя и твоей индивидуальной сущности. Вольешься во всеобщий поток и станешь частью Вселенной.

Это значит быть… стертым?

От ее слов мне стало до жути страшно. Потерять себя — кошмарно.

И именно этот экзистенциальный ужас заставил меня выпалить следующее:

— Но я не хочу! — кричал я, — Я жить хочу, понимаешь!

Богиня вздохнула и покачала головой.

— И что? Не примет тебя Вселенная как отдельную сущность. Прямо сейчас ты уже растворяешься в её потоках и перестаешь быть обособленным. Даже если я захочу, то на её законы повлиять не могу.

— Но ведь как-то ещё можно что-то изменить, сейчас-то я ещё не растворился в ней, — мне очень не хотелось терять себя, потому я продолжил, — Можно ведь ещё окрасить мою карму в какой-то цвет? Совершить там, не знаю, какое-нибудь зло или добро! Если надо, я даже убить готов, лишь бы только не умирать!

Про убийство я выпалил неосознанно… Случайно. Но я правда был готов убить, лишь бы сохранить себя… Зная теперь, что после смерти есть реинкарнация — что там убийство, когда на кону исчезновение души?

Богиня ехидно улыбнулась.

— Дурак. Ты что, хочешь вернуться в начало долгой дороги, когда наконец сумел с нее сойти? Знаешь ли, очень многие к этому стремятся не одну тысячу жизней. Обрести Избавление.

— Нет! — воскликнул я, — Не желаю я избавления!

— Ну что ж, мне-то, в принципе, плевать. Хочешь ещё страдать в бесконечном цикле жизней — страдай… Мы все тут такие.

Богиня снова зевнула и достала откуда-то ещё один лист бумаги.

— Смотри. Переродить тебя не выйдет. При нынешней карме твоей души до слияния остался… ну от силы год по земному времени. А будучи младенцем, тебе вряд ли удастся хоть чем-то ее окрасить.

Она замолчала, поглядывая на меня, словно размышляя.

— Но? — не утерпел я, — Есть же другие варианты? Может, есть мир в котором взрослеют очень быстро? Или же рождаются сразу же взрослыми?

— Тоже не выйдет, — ответила она, покачав головой, — Память при рождении всегда стирается. Таков закон. А с твоей кармой, ты не будешь делать ровным счетом ничего, даже если родишься орком из споры посреди поля боя.

— Но… есть ли способ сохранить память? — в жгучем ужасе, поселившемся у меня на сердце, все ещё теплилась надежда, что есть шанс.

— Допустим, есть. Ты можешь занять чье-то умирающее тело. С твоей-то душой, чей ритм как у Вселенной, это можно провернуть и не будет никакого отторжения…

— Да! Согласен!

— Но ты ведь понимаешь, что деяния должны быть очень… Яркими. Великое добро, великое зло. Каждое твое действие должно окрашивать и искажать твою душу, чтобы её резонанс со Вселенной нарушился. А разорвать резонанс так же непросто, как и достичь его.

В мою голову пришло понимание одной мудрости: хотеть, да не иметь возможности. Мне нужно тело, в котором у меня будет возможность это самое “великое” творить.

Потому моим следующим вопросом было:

— Тогда — есть ли подходящее для этого тело? В котором я сразу, с первых же минут смог начать действовать? — страх меня подгонял.

Богиня покачала головой и издевательски посмотрела на меня.

— Допустим, есть. Вот прямо сейчас одна душа покинула тело. Так получилось, что она была не на своём месте, и жизнь довольно быстро завершилась. Ты можешь… занять её тело. Я помогу, — поправив локоны волос, улыбнулась она мне.

Я обомлел от того, как быстро все решилось.

И снова обратил внимание, насколько же она красива.

— Но… почему ты все это делаешь для меня? — спросил я, — Да и боги же, вроде, не должны вмешиваться в дела смертных?

Она рассмеялась.

— Кто тебе это сказал, дурачок? Твои земные проповедники и пророки? Боги могут делать все в пределах того, на что у них есть “право”. И в пределах своего “права” они не ограничены ничем. Я вот — Богиня Смерти, и я в своем праве вмешиваться как угодно в так называемый вами “естественный” порядок вещей.

— Но как же баланс мира? Вы же…

— А ты ещё не понял? Нет никакого баланса, судьбы или мирового порядка. Каждый делает то, что хочет и на что у него хватит силёнок, — все ещё улыбаясь, ответила она, — А ещё… Хочешь один великий секретик?

Сглотнув, я кивнул.

— Карма, помимо Избавления, может стать ещё и пропуском в высшую лигу. И она — это всё, что имеет ценность за пределами одной жизни. А ещё, пока ты ещё настолько чист, подумай, кем хочешь быть. Стать… Впрочем, тебе бы хоть чем-то её окрасить.