Аналогичный эпизод из армейской жизни времён Второй мировой войны упоминается также в статье «Социальная солидарность как проблема классической и современной социологии», написанной для публикации в «Социологическом ежегоднике» за 2011 год, где говорилось:

«В людских коллективах спокойствие одних людей действует успокаивающе на тех, кто испуган. В воспоминаниях К. К. Рокоссовского [3] есть эпизод, когда два генерала (К. К. Рокоссовский и И. П. Камера) встали во весь рост, чтобы бегущие в панике солдаты их заметили, осознали, что поведение генералов не соответствует их оборонительному поведению. В результате пустившиеся в бегство солдаты остановились.

Аналогичный пример приводит И. И. Федюнинский [4] : генерал К. С. Москаленко остановил панически бежавших солдат, пойдя навстречу им. Он был одет в "полную генеральскую форму", что обратило внимание бегущих солдат…»

(На фоне этих эпизодов кажется, что Москаленко ни в коей мере не заслуживает употреблённого по его адресу маршалом Жуковым прозвища "генерал Паника". Скорее уж ему стоило присвоить звание "генерал Анти-паника", так как он неоднократно останавливал своим примером панически бежавших солдат.)

О бесстрашии и решимости генерала Москаленко говорят многочисленные эпизоды из сражений 1941–1945 годов, свидетельствующие о его способности ставить на первое место спасение Родины, а уже потом – его личную безопасность. Собственно, эта книга как раз не ставит перед собой задачу ещё одного восстановления всех детальных событий Второй мировой войны, уже многократно описанную историками в различных энциклопедиях и монографиях. В этой книге хотелось бы с максимальной точностью воссоздать образ непосредственно великого командарма, его решительность и черты характера. Если бы не полководческая инициатива маршала Москаленко и не его способность совершать неординарные (и откровенно говоря – смелые] для того сверхосторожного времени поступки, то освобождение, скажем, Донбасса могло тогда оказаться гораздо более затяжным и кровавым, чем это было в реальности. Как рассказывал в книге «На Юго-Западном направлении» сам Кирилл Семёнович, в ноябре 1942 года его начало беспокоить то обстоятельство, что в случае продвижения войск Юго-Западного и левого фланга Воронежского фронтов в глубь излучины Дона, его армия может оказаться очень далеко от железных дорог, и из-за этого при наступлении в сторону Донбасса возникнут серьёзные трудности с материальным снабжением войск. Чтобы предотвратить возможные перебои, считал он, было необходимо заполучить в свои руки рокадную (т. е. параллельную линии фронта] железную дорогу Воронеж – Ростов, часть которой пока ещё находилась на территории, занятой противником. А значит, нужно было срочно освободить её, нанеся удар в направлении Острогожска, Россоши и Кантемировки, что в данной ситуации как раз и могла взять на себя подчинённая ему в то время 40-я армия.

«– Мы должны немедленно наступать в юго-западном и южном направлениях, чтобы очистить от врага участок железной дороги от станции Свобода до станции Миллерово, – обдумав план возможной операции, высказал он членам Военного совета армии свои соображения.

– Вот ты и доложи Верховному, – тут же предложили они, кивая на телефон. – Попроси активную операцию для нашей армии…»

«Я задумался», – пишет в своих воспоминаниях Кирилл Семёнович, и эта его тогдашняя заминка сегодня абсолютно понятна. Было бы странно не задуматься, когда тебе предлагают взять и обратиться к самому Сталину! Ведь от этого звонка мог измениться не только дальнейший ход военных действий на данном участке фронта, но могла очень круто измениться и судьба самого звонившего, и, если бы знать, что это изменение будет именно в лучшую сторону! Кто знает, как отнесется вождь к этому звонку? Что он подумает о смельчаке? Посчитает его выскочкой? Умником? Слишком прытким?.. По тем временам это было не менее опасно, чем оказаться зачисленным во «враги народа». А если ещё, не дай Бог, выпрошенная операция обернётся неудачей? Тогда вообще конец…

«Обдумав всё, – продолжает далее Москаленко, – я подошёл к аппарату ВЧ и попросил соединить меня с Верховным Главнокомандующим. Вместе со мной подошли К. В. Крайнюков (дивизионный комиссар) и И. С. Грушецкий (бригадный комиссар). Я ожидал, что сначала ответит кто-нибудь из его приёмной. Придётся доказывать необходимость этого разговора, а тем временем можно будет окончательно собраться с мыслями для доклада. Но в трубке вдруг послышалось:

– У аппарата Васильев.

Мне было известно, что "Васильев" – это псевдоним Верховного Главнокомандующего. Кроме того, разговаривать со Сталиным по телефону мне уже приходилось, да и узнать его спокойный глуховатый голос с характерными интонациями было не трудно. Волнуясь, я назвал себя, поздоровался. Сталин ответил на приветствие, сказал:

– Слушаю вас, товарищ Москаленко.

Крайнюков и Грушецкий, тоже взволнованные, быстро положили передо мной оперативную карту обстановки на Воронежском фронте. Она была мне хорошо знакома, и я тут же изложил необходимость активных действий 40-й армии с целью разгрома вражеской группировки и освобождения участка железной дороги, так необходимого для снабжения войск при наступлении Воронежского и Юго-Западного фронтов на Харьков и Донбасс.

Сталин слушал, не перебивая, не задавая вопросов. Потом произнёс:

– Ваше предложение понял. Ответа ждите через два часа.

И, не прощаясь, положил трубку.

В ожидании ответа мы втроем ещё раз тщательно обсудили обстановку и окончательно пришли к выводу что предложение об активизации в ближайшем будущем действий 40-й армии является вполне обоснованным. Это подтверждалось уже тем вниманием, с каким отнёсся к нему Верховный Главнокомандующий. Однако, какое он примет решение, – этого мы, естественно, не знали. Одно было ясно: сейчас, в эти минуты, предложение всесторонне взвешивается в Ставке, и нужно терпеливо ждать ответа.

Ровно через два часа – звонок из Москвы. Беру трубку:

– У аппарата Москаленко.

Слышу тот же голос:

– Говорит Васильев. Вашу инициативу одобряю и поддерживаю. Проведение операции разрешается. Для осуществления операции Ставка усиливает 40-ю армию тремя стрелковыми дивизиями, двумя стрелковыми бригадами, одной артиллерийской дивизией, одной зенитной артиллерийской дивизией, тремя танковыми бригадами, двумя-тремя гвардейскими миномётными полками, а позднее получите танковый корпус. Достаточно вам этих сил для успешного проведения операции?