В ходе расследования преступлений, совершенных по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, правоприменители чаще всего используют специальные знания в следующих формах.

Процессуальные формы:

1. Назначение и производство судебной экспертизы. Как показали результаты изучения материалов уголовных дел, а также анкетирование следователей, расследующих анализируемые преступления, данная форма использования специальных знаний является наиболее часто применяемой. Порядок ее назначения и производства, права и обязанности сторон, порядок оформления заключения и другие основные положения детально регламентированы процессуальным законом. Результат производства судебной экспертизы – заключение эксперта законодателем – отнесен к перечню доказательств.

2. Участие специалиста в следственных действиях. В уголовно-процессуальное законодательство процессуальная фигура «специалист» была введена с принятием УПК РСФСР 1960 г., однако круг следственных действий, в которых он мог участвовать, был ограничен. С принятием нового УПК РФ возможности использования знаний специалиста были расширены. Так, ст. 168 УПК РФ предоставляет право следователю привлечь специалиста к участию в любом следственном действии. При этом, как верно отмечают исследователи, «участие специалиста может носить как факультативный, так и обязательный характер» [92] . Уголовно-процессуальное законодательство предусматривает случаи обязательного участия специалиста в следующих случаях:

– участие педагога или психолога при проведении допроса, очной ставки, опознания и проверки показаний с участием несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля, не достигшего шестнадцати лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии (ст. 191 УПК РФ);

– участие педагога или психолога в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого или подсудимого не достигшего возраста шестнадцати лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии (ст. 425 УПК РФ);

– участие судебно-медицинского эксперта, а при невозможности его участия – врача в осмотре трупа, а также в его эксгумации (ст. 178 УПК РФ);

– участие врача в освидетельствовании в предусмотренных законом случаях (ч. 4 ст. 179, ч. 2 ст. 290 УПК РФ);

– участие специалиста при копировании информации с электронных носителей – вещественных доказательств (ч. 2.1 ст. 82 УПК РФ).

В остальных случаях с учетом особенностей каждого уголовного дела следователь самостоятельно принимает решение о целесообразности привлечения того или иного специалиста к производству конкретного следственного действия.

В процессе расследования рассматриваемой группы преступлений специалист в ходе участия в следственном действии может оказать помощь в пояснении значения специфических символов и рисунков, оставленных на месте происшествия, изображенных в носимых вещах или отображенных на теле в виде татуировок. Кроме этого, он может пояснить значение произнесенных нетривиальных слов, фраз, лозунгов, текстов, а при обнаружении литературы, листовок, фотографий, аудио- или видео- материалов – высказать предположение относительно их природы.

3. Участие переводчика в производстве по делу. В правоприменительной практике при расследовании рассматриваемой группы преступлений нередко следователь сталкивается с необходимостью привлечения к уголовному процессу переводчика. Предоставление возможности лицу, не владеющему или недостаточно владеющему языком судопроизводства пользоваться помощью переводчика, является не только реализацией принципа языка уголовного судопроизводства, но и обязательным условием соблюдения международно-правовых норм [93] . Следует отметить, что в юридических источниках, относительно статуса переводчика, существуют два полярных мнения. Так, одни исследователи относят переводчика к специалистам [94] , объясняя это тем, что его процессуальное положение ничем не отличается от процессуального положения специалиста и в уголовно-процессуальном законе имеет место лишь указание определенной профессии специалиста [95] . Другие же, напротив, ни в коей мере не относят переводчика к категории специалистов и считают его самостоятельным субъектом уголовного судопроизводства. Так, Н.А. Раимжанова аргументирует свою позицию следующим образом: «Применительно к переводчику необходимо учитывать различие в целях привлечения к участию в деле этого лица и специалиста, наличие особых, отдельных нормативных предписаний, регламентирующих права, обязанности, ответственность, основания для отвода, порядок привлечения к участию в деле переводчика (выносится отдельное постановление), процедуру фиксации результатов его деятельности в процессе» [96] . Действительно, в уголовно-процессуальном законодательстве содержатся отдельные нормы, регламентирующие деятельность переводчика, которые в основном связаны только с осуществлением перевода последним. Т.Д. Телегина также не относит переводчика к числу специалистов, отмечая, что «переводчик не выявляет скрытых свойств и взаимосвязей объектов в тексте перевода, используя знания языка, он не создает новой информации, а потому его знания не являются специальными в уголовно-процессуальном смысле» [97] . С данным утверждением можно согласиться лишь отчасти, поскольку знание языка, несомненно, относится к специальным познаниям. При этом, как справедливо заметила Т.Д. Телегина, переводчик изучает текст не с целью выявления каких-то его скрытых свойств и взаимосвязей объектов, а с целью оказания помощи в понимании участниками процесса друг друга. Таким образом, в отличие от специалиста, переводчик содействует не только следователю, но и другим участникам, не владеющим или недостаточно владеющим языком судопроизводства.

Для того чтобы уточнить, относится ли переводчик к числу специалистов, была проанализирована ч. 1 ст. 58 УПК РФ, где указано, что специалист – это лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях для:

– содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов (что не входит в задачи переводчика, поскольку переводчик привлекается для осуществления устного или письменного перевода);

– применения технических средств в исследовании материалов уголовного дела (что в свою очередь тоже не входит в задачи переводчика);

– для постановки вопросов эксперту (также не относится к деятельности переводчика);

– для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию (вряд ли можно утверждать, что переводчик разъясняет вопросы, касающиеся переводимого им языка, его задачей является только точный и полный перевод текста для обеспечения гарантированных законом прав участников уголовного процесса и достижения целей уголовного судопроизводства).

Исходя из вышеизложенного, представляется, что переводчик не относится к категории специалистов, а является самостоятельным субъектом уголовного процесса, сведущим лицом в области определенного языка. Необходимо отметить, что категория «сведущие лица» шире категории «специалист». Соответственно, участие переводчика в производстве по делу должно рассматриваться в качестве самостоятельной процессуальной формы использования специальных знаний.