Ее чувства к вещам были сложнее, чем он понимал. Киоши никогда не открывала замок, выбросила ключ в океан однажды, вспылив. И она пару раз чуть не сожгла журнал.

Кто-то шел дальше по коридору, скрипя половицами, и они выждали, пока шаги не пропали. Кельсанг сел на кровать, и она прогнулась. Киоши прислонилась к двери, уперлась ногами, словно ее могла выбить армия.

— Так вы думаете, что я — Аватар, из-за глупой песни, которую я сочинила? — сказала она. По пути в свою комнату она набралась смелости и смогла теперь сказать это.

— Думаю, ты можешь быть Аватаром, потому что ухватила из воздуха строки, которые Курук давным-давно написал в стихотворении, — сказал Кельсанг.

Стихотворение. Это не было доказательством. Это не было холодной невозможностью того, что делал Юн.

Кельсанг видел, что она нуждалась в лучшем объяснении.

— То, что я тебе расскажу, ты должна сохранить в тайне, — сказал он.

— Я слушаю.

— Это было лет двадцать назад. Товарищи Курука все еще были близки, но без настоящих испытаний мы занялись своими жизнями. Цзянжу начал работать над делами семьи. Хей-Ран начала учить в Королевской огненной академии и вышла за отца Ранги, Джунсика, в тот же год. Такой счастливой я ее еще не видел. И тогда еще был жив Настоятель Дорже, и я был у него на хорошем счету, так что меня растили, чтобы передать мне власть в южном Храме воздуха.

Узнавать прошлое почтенных магов было приятно и волнительно. Она слушала о том, что знать не должна была.

— Что делал Курук?

— Был собой. Путешествовал по миру. Разбивал сердца и получал прозвища. Но однажды он появился внезапно на моем пороге, дрожа, как школьник. Он хотел, чтобы я прочел заявление о вечной любви, которое он заключил в форму стихотворения.

Кельсанг резко вдохнул носом. В комнате Киоши было чисто и без пыли.

— Это произошло через два месяца после свадьбы Хей-Ран и за три месяца до болезни отца Цзянжу, — сказал он. — Он использовал более приличный слог, чем в хоровой песне моряков, и он не пел ее, но содержимое было тем, что ты озвучила, придумав на ходу.

Это только ослабило аргумент.

— А вы запомнили это в подробностях, — сказала Печаль.

Монах нахмурился.

— Потому что он хотел отдать стихотворение Хей-Ран.

О, нет. Она слышала, что Аватару Воды не хватало пристойности, но это было уже слишком.

— Что случилось потом?

— Я… вмешался, — сказал Кельсанг. Киоши не могла понять, сожалел он или гордился своим решением. — Я отчитал Курука за глупость и эгоизм, за попытку испортить счастливые отношения подруги, и я заставил уничтожить признание при мне. Я по сей день не знаю, поступил ли правильно. Часть сердца Хей-Ран всегда любила Курука. Может, все было бы по-другому, если бы они убежали вместе.

Киоши быстро подсчитала в голове — и, да, если бы это получилось, Ранги не родилась бы.

— Вы поступили правильно, — сказала она я большим пылом, чем хотела показать.

— Я никогда не узнаю. Вскоре после этого Курук встретил Умми. Трагедия разворачивалась так быстро, что воспоминания стали смешиваться.

Она не знала, кем была Умми, и не хотела спрашивать. Дела и без того были сложными. И Курук… Киоши не знала всех тонкостей истории Аватаров, но примерно представляла, каким он был.

— Я хотел бы быть уверенным, — сказал Кельсанг. — Но, если последние двадцать лет меня чему-то научили, так это что в жизни нет ничего уверенного. Я не должен говорить об этом, но у Юна проблемы с магией огня. Я слышал, что Цзянжу становится… жестче. Он многое поставил на создание идеальной замены Куруку, и каждый раз, когда он сталкивается с проблемой, его ответом становится желание надавить сильнее…

Киоши больше потрясло, что Юн не мог управлять огнем, чем то, что она услышала до этого. Он казался тем, кто может невозможное. Да, Юн был ее другом, но она все еще верила в Аватара, как и все. Такой умный и талантливый парень мог легко овладеть магией огня.

Кельсанг уловил ее страх.

— Киоши, Юн все еще возможный вариант на место Аватара. Это не изменилось, — он теребил край бороды. — Но, если понизить критерий до «то, что раньше делал Курук», то нужно учитывать и тебя.

Монах размышлял мгновение, соединяя кусочки в голове.

— Если честно, я не знаю, расстраивает ли меня это усложнение. У тебя есть качества, достойные Аватара, которые ты не признаешь.

Киоши фыркнула.

— Например?

Он обдумал варианты и выбрал один:

— Самоотверженное смирение.

— Это не так! Я уже не… — она заметила, что Кельсанг почти смеялся, и нахмурилась.

Он встал, и ее кровать застонала от облегчения.

— Прости, — сказал он. — Я мог бы ответить на этот вопрос годы назад, если бы встретил твоих родителей, как было с другими детьми из деревни. Информация могла бы помочь.

Киоши сморщилась и стукнула пяткой по сундуку, выпуская внезапную вспышку гнева. Деревянный бок гремел как барабан.

— Уверена, они были бы рады ребенку, который ценен как Аватар, — рявкнула она. — Награда, какая бывает раз в поколение.