Я нашла взглядом трижды благословленную, в надежде, что раз уж она, как минимум, дважды прошла этот путь, то должна знать, что тут и как.

Я ошиблась.

Сильный поток воды сбил ее первой. Затем других, кто оказался рядом. Вода хлестала из тьмы, как выпущенный на волю водопад. И она не знала преград. У этой круглой площадки не было бортов.

Трижды благословленную и нескольких других вода понесла следом за собой. И обрушилась вместе с ними с головокружительной высоты куда-то вниз. Они не успели даже крикнуть.

Вода исчезла так же внезапно, как и появилась. Несколько секунд, и вот только мокрый мрамор и лужи напоминали об убийственной стихии.

Воцарилась тишина. Выжившие девушки даже дохнуть лишний раз боялись. Я вслушивалась так же напряженно, как и они.

Но даже пусть я и различила приближающийся гул, не знаю, что бы я смогла предпринять, окажись я в том месте, куда угодил огненный шар. Он обрушился с неба ярким метеором и разлетелся каплями обжигающей лавы. Именно капли посекли стоящих ближе к нему девушек. У кого-то вспыхнули волосы. Кто-то покатился по оставшимся после воды лужам. Я пригнулась. Но Мироздание было ко мне благосклонным. Со времени испытания водой я не сдвинулась с места, а огонь ударил почти туда же. Может, так было задумано. Ведь не желали же они убить всех нас… Так мне казалось, по крайней мере.

Площадку затянуло дымом. Пахло гарью. Я услышала новый гул.

Не знаю, что руководило мной в тот момент больше — месть, злость, страх или обида? Да и какая, по сути, разница. Я сделала так, как посчитала нужным. Позволить уничтожать девушек ради развлечения, я не могла. Ведь я знала, что могу помешать этому.

Огненный шар, размером примерно с перезрелый арбуз, появился действительно из ни откуда. Просто материализовался на секунду в воздухе над центром площадки, готовый сорваться и рухнуть в непредсказуемое на этот раз место.

Девушки закричали.

Я тоже:

— На месте ЗАМРИ! — проорала я огненному шару.

Я даже вытянула руку, как заштатный экстрасенс. Не знаю, зачем я это сделала. Главное, что это помогло.

Шар подрагивал, но оставался на месте. Он походил на солнце в миниатюре, вокруг него разливался жар и ослепляющий свет.

Девушки отшатнулись от меня так же оперативно, как еще минуту назад прятались от огня. А я направила вытянутую руку вправо и вверх, доверившись внутреннему чутью, раз больше нечему было, и прокричала:

— Хотите поиграть, джанкойан одоран? Так я готова!

Это слова стали последними для меня.

Заговори я с ними на нуатле, их родном языке, все закончилось бы только хуже — для человека без роду, без племени, как я, неуважительное обращение к сыновьям Бога заканчивалось смертью.

Но в гневе я всегда переходила на русский. Даже много лет спустя. И это не раз спасало мне жизнь, потому что была я, мягко говоря, человеком несдержанным, а традиции и ритуалы, подчас необоснованно жестокие, частенько выводили меня из себя.

В ту ночь Ритуала Матери я в очередной раз поплатилась за свою несдержанность. В очередной и далеко не в последний раз. Мне все еще предстояло научиться держать язык за зубами. И сдерживать свой гнев.

А еще в ночь Ритуала Матери я впервые испытала на себе наказание молчанием.

Оглядываясь назад, я понимаю, что не стоило играть со зрителями в огненный волейбол. Нападение такой неумёхи, как я, в принципе, легко было отразить. По сути, это был бессмысленный, хоть и эффектный жест.

Прими я иное решение, отошли я метеор в пропасть, с которой обрушились потоки воды вместе с погибшими девушками, голос остался бы при мне.

А я показала бы всю свою силу позже, гораздо позже после испытаний на арене.

Однако в тот миг, той ночью, после утомительного бега, я только и думала о том, чтобы отомстить тем десяти мужчинам, ради которых девушки расплачивались жизнью. Высокородные потомки, скорей всего, находились где-то здесь, скрытых такой же магической, как и огонь, тьмой, которая не понравилась мне с самого начала.

И если водная стихия вышвырнула девушек с мраморного диска по правую руку от меня, значит, трибуны будут точно напротив.

От напряжения по спине катились капли пота. Исходящий от метеора жар превратил мою кожу в истрескавшуюся пустыню, несмотря на использованное масло. Не самое привлекательное, должно быть, зрелище. Не стать мне ничьей женой сегодня. Особенно после того, что я задумала сделать.

Так чего тянуть?

Пылающий арбуз целиком завладел моим вниманием. По ощущениям, кто-то невидимый выкручивал мне руку в спарринге по армрестлингу — это огненная стихия сопротивлялась моим желаниям. Раскаленный воздух обжигал носоглотку. Не разжимая стиснутой от напряжения челюсти, я процедила приказ: