Но мы отдалялись все дальше. А я не очень хорошо знала окрестности. Я гуляла вокруг домов и площади перед ними, которую Анкхарат превратил в плац, даже доходила до реки, в которой пару раз плавала при хорошей погоде под присмотром Зурии. В этой-то реке, но чуть выше по течению Анкхарат и тренировал своих бойцов. Он привязывал их за талию к дереву на берегу и заставлял плыть против течения, фактически, на одном месте. Может быть, нас все-таки ждут Олимпийские игры, а не война?

— Так, поворачиваем, — сказал я тигру, тот и ухом не повел.

Я ничего другого не придумала, как сесть ему на спину. Тигр просел под моей тяжестью, зарычал недовольно, попытался уползти, но силенок у него все-таки еще было мало, хоть он и вымахал уже размером с пони.

Я натянула поводок и снова велела ему разворачиваться. Он послушался. Мы вернулись к купелям, он дал отстегнуть поводок и запрыгнул внутрь, где тут же принялся за недоеденное мясо.

С тех пор мы ежедневно совершали наши прогулки, и один раз я даже проехала до его каменной клетки верхом. Это стало моим единственным развлечением и отдушиной.

Но для этого развлечения мне нужна была другая одежда.

Зурия была непреклонна. Другой одежды не было и не будет, сказала жрица.

Я была не лыком сшита. Я нашла нож и разрезала одну из этих безразмерных юбок-мешков до короткого мини, чтобы можно было устроиться на спине тигра. В ней я ходила на свидания к тигру, а дома переодевалась, и все были довольны.

Пока в лесу однажды я не встретила Анкхарата.

К тому времени я нарекла тигра Швинном, в честь моего верного велосипеда, оставленного в одиночестве на берегу Азорских островов.

Мы шли густым пролеском, когда Швинн зарычал, но я не обратила внимания — он иногда порыкивал на мелких зверьков, шнырявших в кустах.

А потом он зарычал сильнее, шерсть на его загривке под моими руками встала дыбом. Доигрались, подумала я, нашли хищника, который нас-то и сожрет.

Но Швинн рычал на Анкхарата, чьей запах, конечно, был ему знаком, но друзьями они не были.

Анкхарат вышел на тропу и остановился. Не знаю, что сильнее поразило его — мой внешний вид или то, что я ехала верхом на тигре.

Из-за его спины возникли другие лица, его солдаты, мокрые с головы до ног. Они возвращались с заплывов. Два десятка глаз уставились на меня, и другие все еще пребывали, шепотом спрашивая, что там впереди, почему стоим?

Под тяжелым взглядом Анкхарата я легонько шевельнула коленями, и Швинн, хоть со мной и несогласный, с недовольным ворчанием, под пристальным вниманием зрителей, все-таки пересек тропу. Какой позор был бы, ослушайся он меня именно сейчас, но котик, мой умный добрый котик, повиновался. Я потрепала его за загривком, когда мы оказались возле деревьев с другой стороны. Там я позволила себе оглянуться назад.

По тропе вышагивали солдаты, едва ли не сворачивая себе шеи, стараясь разглядеть среди деревьев нас с тигром. Некоторые улыбались.

Не улыбался только Анкхарат. И в этом было уже что-то привычное, стабильное. Если бы он улыбнулся или рассмеялся, я бы, наверное, свалилась бы со спины тигра на землю от удивления.

Он не сказал ни слова. Только сжал кулаки и пошел своей дорогой.

Скоро я обрету свободу, сказал он. Может быть, он прав хотя бы в том, что не стоит привязываться к тем, кого суждено потерять навсегда?

Время летело, как сорвавшаяся с горы телега. Ничего не менялось: ни в распорядке дня Анкхарата, ни в наших ужинах, проведенных в молчании.

До меня, кажется, впервые стало доходить, что это навсегда. Вот так, с мужчиной, который мне совсем даже и не рад, я могу провести остаток жизни. «Жили долго и счастливо и умерли в один день», это явно писали не про нас.

Не знаю, делала ли такая жизнь Анкхарата счастливым. Я редко с ним говорила и было бы странно вот так с наскоку взять, перегородить ему дорогу и заговорить с ним счастье тонном заправского проповедника: «Позволь мне рассказать тебе о счастье, дорогой муж?»

«Счастье» в их языке было, но что именно приносило счастье мужчинам Нуатла мне оставалось только гадать.

Я тоже стала избегала Анкхарата. Благо обширные владения позволяли разойтись, как в море корабли, и не встречаться нигде, кроме как за обязательным ежевечерним приемом пищи.

Отправляясь со Швинном на прогулки, я загодя узнавала, какие тренировки сегодня проводил Анкхарат и где. Если они устраивали заплывы, то я держалась как можно дальше от реки. Если солдаты с криками и копьями атаковали деревянных манекенов в лесочке неподалеку, то мы с Швинном отправлялись к тихой речной заводи, где и купались. Иногда вместе.