И утпел, присвистывая. А я думала, звонить Ромке с объяснениями и извинениями или нет? И решила не звонить. В принципе, Минаков все ведь верно сформулировал. Все решено? Я даже ключ от блока из рук выронила. О чем это он?

13

із

Кира все утро ходила за мной по пятам:

— Еж, повтори все еще раз. Я не верю! Не верю... и все! Не могла Кутихина отпустить Минакова просто так. Она не такая! Я вчера их у общаги видела. Кутихина у него на шее висела!

— Я не говорила, что они расстались, — твердила я, стараясь прогнать из мозга картинку: Надя прильнула к Андрею, и тот смотрит на нее, как тогда, у фонтана. — Я не знаю!

— Повтори еще раз, что он сказал!

— Что он кого-то там не понимает, хотя раньше все было по-другому, и что у него все решено. Кир, не факт, что он про нее говорил!

— Про нее. Они расстались. Из-за тебя. Он к тебе неравнодушен, — огорченно констатировала Кира.

— Ты только что говорила, что Кутихина у него на шее висела!

— Да! В том-то и дело! Она висела, а он смотрел на нее... как на врага народа! Сквозь зубы цедил! Я уверена, что она его уговаривала помириться! Андрей - добрый, немного наивный, но честный парень! Он просто не разобрался сразу. А теперь разобрался! Он бросил ее ради тебя!

— Кира, — злобно прошипела я. — Вот ты понимаешь, что сейчас творишь? Ты пытаешься мне внушить, что мой ученик имеет на меня какие-то виды. Как мне теперь урок вести?

— Можно подумать, ты сама глуха, слепа и неприступна. И ничего вот прям совсем не замечаешь! И ни о чем таком не думаешь!

— Я думаю, — призналась я, застыв у зеркала с тюбиком блеска для губ в руках. — Я все время об этом думаю. Но я ни в чем не уверена. Нет, Кира! Это глупости! Мне хватило Горкина! Он убил последние крупицы романтики в моей душе! Все!!! Теперь только бизнес, ничего личного.

Кира посмотрела на меня с жалостью:

— Еж, я просто боюсь, что Кутихина окажется сильнее. Лучше бы она оказалась сильнее сейчас, пока у все не так далеко зашло, а не потом. Побереги свое сердце, не рассчитывай ни на что такое. Я не говорю, что Минаков - тряпка. Нет. Он хороший парень. Но у Нади есть много видов оружия, которыми ты не владеешь. И как только она всерьез велит «к ноге!»...

— Я тебя очень хорошо поняла, — с искренней благодарностью сказала я подруге, понимая, что та совершенно права, и чувствуя неприятный холодок на сердце. — Спасибо, Кир. А то я действительно... поплыла. Прости. Мы все о моем, а как у тебя дела?

— Как? Никак, — Кира поморщилась, оторвалась от дверного косяка и тоже подошла к зеркалу. —Мы закрываемся. «Сто карат» разорилось. Спонсоров нет, потому что нас никто не слушает. Нас никто не слушает, потому что наше радио - говно. Наше радио - говно, потому что сейчас народ слушает только говно. Спонсоры требуют, чтобы ставили только говно. Но наше говно говнистее всех других. Круговорот говна в природе. Круг замкнулся. Конечная. Приехали.

— Тудысь твою! — с чувством произнесла я. — И куда ты теперь?

— Понятия не имею. Мне нужна вечерняя подработка. И опыт хотелось бы использовать, а не с нуля начинать. Почему в Каратове так мало радиостанций?

— Что, совсем без вариантов?

— Господи, ну и вид! Ты в курсе, что горячую воду завтра выключают?... Есть один вариант. Не уверена, что меня чуда возьмут. Когда Ритка родит уже?! Хоть какая-то радость бущет - мелкого понянчить.

— Своего заведи, — брякнуша я.

— Окстись, Ёж! Что за шутки? — простонала Кира, попав щеточкой от туши себе в глаз.

...Три урока Минаков держался: зу'брил, делал тесты, никуда меня не тянущ, завтраками, в прямом и переносном смысле, не кормил. Я начала успокаиваться, даже дышать стало легче, и утро начиналось с моего нормального, хмурого, невыспавшегося лица в зеркале, а не с дурацкой улыбки предвкушения. Кира все больше мрачнела и отмахивалась, когда я спрашивала, в чем дело. Странно, на работе у нее все вроде наладилось.

Горкин молчал. Я все же извинилась. Он не ответил. Один раз я видела его под нашими окнами, с той стороны, где склон горы и заросли. Окликнула, удивившись, он быстро ушел.

А на четвертый день... на четвертый...

... — Чем тебя накормить, Еж? — с порога спросил Андрей, заглядывая мне в лицо.

— Ничем. Не надо. Давай заниматься.

— Ты чего, не выспалась?

Он спросил это так участливо, что я совершенно искренне призналась:

— Расстроилась, — а потом-таки душой покривила: — Из-за воды. Совсем уже скоро вод}' горячую отключат, на две недели.