— Она случайно не поручала влюбить меня в себя? — невинно поинтересовалась я. — Для надежности.

— Она говорила... «приручить». Приручить... колючку, иначе я ничего не добьюсь, — видно было, что это признание далось Андрею с трудом.

Я молчала, двигаясь рядом с ним в танце, он продолжал:

— В этом не было ничего плохого... первоначально. Надя повторяла, что хочет понять психологию человека, отказавшегося от падающего на него отблеска славы, популярности, пусть косвенной, категорично отвергшего такого отца, несмотря на его попытки сблизиться. Потом я узнал, что произошло в вашей семье, какая ты... на самом деле: сильная, стойкая, справедливая... чувствующая. И именно тогда... все начало раскрываться. И усугубилось, потому что я... влюбился. Почувствовал разницу, как говорится, — Андрей усмехнулся, глядя поверх моей макушки. — Начались ультиматумы: «если ты... тогда я... тогда я ей»... Потом тишина.

Да, наверное, именно тогда Кутихина переключилась на того препода, как его...

— Аля, та наша ночь, она для меня...

— Ближе к делу, — велела я. Строгость. Иначе растаю.

— Я думал, мы обо всем договорились: расстаемся мирно, Надя пишет статью об Анатолии Еже, но тебя не трогает. И вдруг...

Андрей замолчал. Мне, наверное, следовало фыркать и строить обиженную, а я... я почувствовала, как устала, как хочу прижаться к нему, поплакать, пожаловаться на то, как мне было без него плохо, как я скучала, как верила, что он разрушит все эти искусственно созданные мной препятствия и все объяснит. Что он скажет: «Прости меня, Ежик. Я не могу без тебя».

— Прости меня, Ежик... если сможешь. Я сделал все возможное. Извини, я... устал. Дальше тебе решать. Я живу недалеко от молла, Сибирская девять, квартира сорок.

Я раскрыла рот, собираясь сказать, что я уже.... и бац! Стою в толпе танцующих парочек. Одна.

— Еж! — ко мне с расширенными от паники глазами прорвалась Кира. Даже тряхнула меня. — Он что, ушел?! Ты опять?! Ты с ума сошла?!

— Кира, — жалобно проныла я. — Я, кажется, перестаралась.

33

зз

Кира ходила за мной по пятам и повторяла:

— Ну куда ты поедешь на ночь глядя? Почему сегодня? Никуда твой Минаков не денется. Прикончишь его завтра. Месть подают холодной. Так что самое время остыть.

— Это не месть. Это будет убийство в...

—... порыве страсти?

— ... состоянии аффекта.

— Так себе аффект, — сказала Кира, наблюдая за тем, как я мажу губы блеском.

— Но ты меня прикроешь? В случае, если вечер закончится трупом.

— Подумаю. В общем, жду тебя завтра.

— Почему завтра? — удивилась я. — Быстренько разделаюсь - и домой.

— Ага, конечно.

— Кирюх, не волнуйся. Вызову такси и т>ща, и назад. По темноте болтаться не буду. Вставлю Минакову мозги и вернусь. Мы не договорили с ним в клубе, у меня остались... вопросы. Зря он пароли и явки раскрыл.

— Аль, ты не понимаешь? Если Андрюха тебя сегодня поймает - не отпустит. Сама не верю, что говорю это, но он действительно тебя любит. Это было очень заметно сегодня. Ты не видела, а я за лицом его следила, когда вы танцевали.

— Ты меня своими сантиментами не собьешь, — я погрозила подруге кулаком. — Я иду убивать. Выгуляй Яшку, пожалуйста.

... Андрей раскрыл дверь, и я врезала ему ногой ниже коленки.

— Черт, Аля!

— А чего ты ждал? Поцелуев? Белья эротического?

— Ну... — Минаков кряхтел, согнувшись пополам, — ... не в таком тоне разговор, это точно.

— Да хватит, — сказала я. — Поговорили уже. Сколько ж можно языком чесать?

— Если тебе нужно спустить пар, то я не против, только...

— Еще б ты был против!

Пар? О нет! Продукт ядерного синтеза! Я влепила Минакову затрещину. Ну как влепила... попыталась. Вот под зад попасть не удалось - он увернулся. Зато в ухо вставилось на «пять». Не уверена, что мои тычки и оплеухи доставляли Андрею боль. Но я старалась.

— ... думал, я так просто все... одними разговорами?...значит, ты устал, а я в ажуре? ... трудности тебе создала?... думал, пару раз извинишься и все?

— Не думал, — простонал Андрей, прикрываясь руками.

— ... я, значит, жесткая и непрощающая, а ты притомился?

— Нет, готов смыть... кровью...

— Уж это я тебе гарантирую!

Я заподозрила неладное, когда поняла, что издаваемые Андреем звуки на вопли отчаяния не похожи. Конечно, он ржал, выставив локти и отступая все глубже в квартиру. Меня это еще больше разозлило, а он просто обхватил меня своими ручищами, словно столб (теперь понятно, в кого он такой сильный) и не давал шевельнуться, вглядываясь в глаза и улыбаясь во весь рот.