— Нет, можешь. Она не расскажет, — говорю я, многозначно глядя на Пейдж. — Ты ничего не скажешь, правильно, Пейдж?

— Не скажу, обещаю, — говорит она, дрожа всем телом.

— Не верю, — шипит он. — Если не хотела, чтобы тебе причинили боль, не стоило сюда приезжать.

— Не. Причиняй. Ей. Боль, — произношу я. — Есть и другие способы. Пожалуйста, Феникс, ты пожалеешь об этом.

— Я никогда не испытывал сожаления или угрызений совести за убийство.

— Но она невиновна. Только то, что она связана со мной, не значит, что она сделала что-то не так, — говорю я, вздыхая. — Они не понимают, что я могу сделать. Не понимают, кто я.

Феникс прищуривается.

— Пожалуйста... — бормочет и плачет Пейдж.

— Пожалуйста, оставь ее в покое. Я дам тебе все, что ты захочешь, — говорю я. — Все, что тебе нужно. Я сделаю это.

— Без возражений, — добавляет он, и не вопросом, а скорее, утверждением.

— Хорошо, — киваю я.

На мгновение становится тихо. Он все еще тычет пистолетом Пейдж в голову, и я молюсь, чтобы он не выстрелил. Не хочу, чтобы ее смерть осталась на моих руках. Я буду чувствовать себя виноватой, хоть и не я спущу курок. Знаю, что Феникс заставит меня почувствовать себя виноватой, независимо от того, останется ли она жива. Но, может быть, я все равно могу спасти ее, даже если саму меня спасти будет нельзя.

Из нее вырывается всхлип, а затем он дергает ее назад и толкает через дверь.

— Что ты делаешь? — кричу я. — Куда ты идешь? Не смей причинять ей боль!

— Пожалуйста! Остановитесь! — Я слышу крик Пейдж.

Он захлопывает дверь. Теперь я могу только слушать эту пытку. Сердце бьется в горле, когда я слышу, как Феникс тащит ее по коридору. Еще одна дверь скрипит, а затем ее крики становятся приглушенными. Похоже, он закрыл ей рот. После следует глухой удар и становится тихо.

Интересно, не сбросил ли он ее вниз по лестнице. Не задушил ли в другой комнате. Не ударил ли так сильно, что она упала, ударилась головой об стол и умерла. Многие варианты проносятся в голове, но ни на одном я не могу остановиться.

Когда Феникс возвращается, я глубоко вздыхаю. Он открывает дверь с такой же злостью, как и прежде, его взгляд почти обжигает.

— Что ты с ней сделал? — спрашиваю я.

— Ага, тебе интересно, не так ли?

— Ты убил ее? — рычу я. — Потому что клянусь Богом, если ты это сделал…

— То что? Попробуешь что-то предпринять? — Он ухмыляется. — Потому что, валяй, сделай это. Это даст мне веский повод для твоего наказания.

Мне пришлось проглотить свое отвращение.

— Скажи мне, она еще жива?

Он проходит через комнату и кладет пистолет на стол.

— Может быть.

— Если не скажешь, нашему соглашению конец.

— Какому соглашению? — спрашивает он.

— Я не стану легкой добычей, если ты ее убил.

Феникс приближается к моей клетке и стучит по металлу.

— Ты забыла ту часть, где ты в клетке, и я могу делать с тобой все, что хочу.

Так и хочется содрать ухмылку с его лица.

— Тогда почему бы тебе просто не сказать, что она мертва? Зачем ждать? Если ты считаешь, что это не имеет значения?

— Потому что мне нравится видеть гнев в твоих глазах, — говорит парень, наклоняясь и улыбаясь. — Напоминает мне себя. Это означает, что ты переживаешь те эмоции, которые много раз испытывал я. — Он глубоко вдыхает через нос, словно чувствует запах моей ярости. — Почувствуй это, Ванесса. Почувствуй, как кипит гнев и знай, что я стал его причиной... а потом пойми, что в этом мире ты ничего не сможешь с этим сделать. — Он улыбается. — И знаешь, какая самая худшая часть в этом всем? Я все равно сделаю по-своему. Хочешь знать, почему? Потому что это моя месть, а не твоя. Моя. И все здесь теперь мое... включая тебя. И я буду использовать и оскорблять тебя, как сочту нужным, пока не удовлетворюсь.

— Ты больной… — плюю я.

— Хмм... Вопрос, который ты должна задать, в том, что я сделаю, когда закончу с тобой?

— Дай угадаю... Я, наверное, умру.

— Бинго! — говорит он, ухмыляясь, когда встает.

Желчь поднимается в горле, когда я с ужасом понимаю, каким жестоким он стал. Что с ним произошло? Неужели он действительно стал таким из-за меня? Как?

Проблема в том, что я уже знаю ответ. Только жаль, что не могу изменить прошлое.

Однако, сожаление не изменит того факта, что я сейчас в этой тюрьме. Теперь мне придется столкнуться с последствиями своих действий; каждый шаг моего прошлого способствует ужасным мукам, которые я испытываю в настоящем. Я всего лишь надеюсь, что смогу изменить его решение, пока не стало слишком поздно. Прежде чем я сама потеряю рассудок. Прежде чем скажу то, о чем пожалею. Прежде чем он причинит мне невыносимую боль. Прежде чем я умру.

14 лет

Мама красит мне губы ярко-красной помадой, следит за тем, чтобы каждый следующий мазок был таким же совершенным, как и предыдущий. Она делает это с открытым ртом, что странно, потому как макияж наносится мне. Она так концентрируется на своем задании, что даже не слышит стука горничной в дверь.

— Мэм, гости прибыли.

Моя мать игнорирует ее и берет тушь, чтобы искупать в ней мои ресницы. Я стараюсь стоять как можно спокойнее, хотя иногда поглядываю в зеркало, чтобы посмотреть, как выгляжу. Мои щеки такие же розовые, как когда моя мать бьет меня, разница лишь в том, что на этот раз дело в макияже.