Это игра. Все это. Интеллектуальные забавы — то, чем он занимается. И это работает.

Со снисходительной улыбкой Феникс идет обратно к плите и начинает готовить вкусные блины, которые заставляют мой рот наполниться слюной, когда я слышу их запах. Черт, не знала, что парень так хорошо готовит. Через тридцать минут мой живот убивает меня, как и ноги, но я не могу пошатнуть его веру в свою преданность, чтобы заставить его думать, что он главный. Иногда он бросает на меня быстрый взгляд, переворачивая блины и одновременно затягиваясь сигаретой. Самодовольное выражение его лица заставляет меня покраснеть.

Закончив, он ставит тарелку на стол, выпускает дым изо рта и подходит ко мне. Развязывает поводок и нежно держит его в руке, даже не туго, словно не ждет, что я сорвусь на бег. И он прав: я не побегу, потому что знаю, что не смогу избежать его хватки. Пока нет. Я должна дождаться подходящего момента, пока он не снимет все ограничения, и его сердце не откроется.

Как оно делало до того, как я растоптала его.

Должна сказать, что сожалею о своих поступках в прошлом, но не могу изменить того, что сделала. Мне ненавистно то, как я отнеслась к нему, но это было сделано из правильных побуждений. Однако то, что сделал Феникс, было неправильно.

Он попытался подставить меня за убийство моего мужа. Запереть меня в клетке.

И превратился в монстра.

И теперь я его. Питомец монстра. Но мы с ним оба знаем, что он не так прост, как кажется. Мы — монстры в нашей собственной истории. Я обвела его сердце вокруг пальца и раздавила голыми руками. Давным-давно домашним животным был он... а потом я стала чудовищем. Теперь роли поменялись. Не могу сказать, что не ожидала этого. Просто не думала, что он буквально свяжет меня и будет кормить блинами с широкой улыбкой на лице.

Кажется, он чересчур наслаждается этим.

— Как блинчики? — спрашивают меня, поднимая вилку с еще одним кусочком.

— Вкусные, — отвечаю, проглотив.

— Ты серьезно, или говоришь это, чтобы доставить мне удовольствие? — Феникс машет следующим кусочком перед моим лицом, как будто это игра, и я должна протянуть руку и ухватить его.

— Серьезно, — говорю я.

— Хм… или, может быть, за тебя говорит голод.

— Может быть. Ты не так уж часто меня кормил.

— Это потому, что ты этого не заслуживала, — размышляет он, кладя очередной кусок мне в рот.

Немного прожевав, я спрашиваю:

— А теперь?

— Хмм… — Он улыбается, опираясь на руку, как будто ему скучно. — Ты была хорошей девочкой в последние несколько дней.

— Хмм… мне принимать это как комплимент? — шучу я, открывая рот, чтобы дождаться следующей порции.

Он просто смотрит на меня из-под ресниц.

— Знаешь… Мне нравится, когда этот твой красивый рот открыт. Пробуждает желание сунуть туда что-нибудь еще.

Мои щеки вспыхивают, а затем он суёт мне в рот еще один кусок блина, не давая мне отреагировать. Когда я проглатываю его, Феникс тянет меня за поводок и говорит:

— Покажи свою признательность, Принцесса. Губки вверх.

Я закрываю глаза, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня в губы, его вкус смешивается со сладостью блинов. Он совсем не грубый, просто медленный и чувственный, что сбивает меня с толку, потому что я этого не ожидала. По крайней мере, не от него. Он всегда такой требовательный и стремительный, как будто хочет извлечь максимум из тех секунд, которые у него есть, а теперь отрывается. Облизывая губы, стону между каждым поцелуем. Его звуки и поцелуи очаровывают. Я марионетка для его желаний, и я даже не против.

— У тебя приятный вкус, Принцесса… — бормочет он мне в рот. — Как клубника в меду. — Феникс прикусывает губу и снова целует меня, крепко держа поводок, как будто боится, что я отодвинусь, если он этого не сделает. Я бы не стала, даже если бы он отпустил его полностью.

— Интересно, везде ли ты такая на вкус, — говорит он, вставая со стула, чтобы подойти ко мне. Притягивает меня для еще одного поцелуя, кладя свои загребущие руки мне на талию. Они медленно ползут к моей заднице, слегка сжимая, когда поцелуи становятся более глубокими и энергичными. Феникс стонет в мой рот, оголяя все мои чувства, когда его хватка на поводке и заднице становится крепче.

— Иди сюда, — рычит он, внезапно поднимая меня с пола и сажая на стол.

Отодвигает в сторону тарелки и столовые приборы, освобождая место для того, чтобы я могла уместиться, пока он пожирает мой рот. Не знаю, откуда в нем столько похоти, но ни на что не жалуюсь. Я бы предпочла этого Феникса, чем желающего убить меня. Полагаю, я не единственная, кто сожалеет. Ведь мы когда-то были любовниками. Трудно не вернуться к былому.

— Черт, я хочу попробовать тебя на вкус, — бормочет он, целуя меня в грудь.