– Я уже давно отошел от всех дел, – в который раз склонился драконий маг. – кроме тех, что поручаете мне вы лично.

– Очередная ложь, мой слуга, – усмехнулся Император, обнажая ряд белых клыков. – и все же, что ты думаешь – он здесь?

Чин’Аме окинул взглядом арену и среди драконов в богатых и бедных одеждах, среди простолюдинов из долин, выходцев из среднегорья и даже аристократов, он увидел мужчину в самом расцвете своих сил, но при этом с седыми волосами, затянутыми в хвост синей лентой.

Той самой, что когда-то Чин’Аме сам ему и подарил.

Он был одет в простые одежды из холщевины и смотрел, в отличии от остальных драконов, не на соперников, а на окружавшие его интерьеры.

Император не был идиотом.

И он правил так долго, что по сравнению с ним даже Эрхард, да будет его сон вечным, показался бы ребенком.

Это была очередная проверка.

– Вижу ты тоже его нашел, – ухмылка Императора стала еще шире. – или знал, что искать заранее?

– Вы не поверите ни одному моему ответу, мой Император, даже если я принесу вам любую клятву, какую вы попросите и составите.

– Потому что знаю, что мне тебя не обхитрить.

– Один вопрос, мой Император – почему вы не схватите его? Почему не заберете, немедленно, технику из его души?

– И это отличает тебя от меня, Чин’Аме. И поэтому Император я, а не кто-то из семьи Аме, – ухмылка сползла с лица Императора, а его взгляд вновь стал холодным и спокойным. – Когда мышь попалась в лапы кошке, то зачем той сразу же приступать к ужину, если можно поиграть. Этот дракон сослужит мне службу, а уже затем я приму свое решение. В конечном счете – Императорам тоже надо как-то развлекаться… Но хватит государственных речей. Моя дочь уже здесь. Глава 1215

Одновременно со словами Император в небе появилась белая драконица. Сто шагов в длину, она обладала четырьмя парами белоснежных крыльев, чьи перья снегом опадали, под аккомпанемент оваций зрителей и поклонившись претендентов на песок арены.

Дракон свилась кольцами и стрелой рухнула в Лебединую ложу, где приняла человеческий облик. Белоснежные одежды не могли скрыть прекрасной фигуры, а широкие разрезы лишь обнажали стройные, длинные ноги и подтянутый силуэт округлых форм.

Неглубокий вырез на груди демонстрировал грани двух в меру пышных холмов, в тонкой ложбинке между которыми сверкало ожерелье из драгоценнейшего металла — Звездной Руды. В венец которой был вставлен Истинный Изумруд. Камень, который по стоимости превышал несколько сотен капель. И при этом был размером с заусенец.

Черные волосы реками струились по плечами, обрамляя чуть овальное, красивое лицо с четкими скулами, точеным, чуть курносым носом, густыми кустистыми бровями и черными, как ночь, глазами с желтыми, вертикальными зрачками.

Чувственные, алые губы, расплылись в улыбке, и прекрасная Тенед заключила отца в объятья.

При всей своей красоте она обладала воистину миниатюрным ростом и не дотягивала отцу даже до солнечного сплетения. И нормальному мужчине, едва-едва касалась бы груди.

– Отец! – воскликнула она. — я так рада тебя видеть! Ты не поверишь, как я соскучилась в этом Павильоне Охоты. Там жутко скучно. И нет возможности хоть с кем-то пообщаться.

Недавно могучий и тираничный Император сменился… отцом, откинувшим с головы дочери капюшон одежд. Но это лишь на мгновение.

– Принцесса Тенед, – прогремел он. — ведите себя подобающим образом.

— Ой, – опомнилась наследница рубинового престола и тут же стала холодной и отстраненной. — прости, отец… то есть — Император… ой – мой Император.

Кто-то из аристократов покачал головой, другие старательно прятали свои необидные, теплые улыбки. Тенед любили в Стране Драконов.

За её теплоту и доброту. За то, что она одинаково общалась с детьми благородных семей и жителями долин. Однажды её даже застукали за тем, как она, вооружившись лопатой, помогала копать крестьянам ямы для посадки плодоносных деревьев.

Черноглазая Тенед стала для Страны Драконов чем-то вроде талисмана. Символа того, что где-то там, высоко, есть что-то безусловно хорошее, чистое, светлое и неиспорченное.

И, отчасти, поэтому многие из сильнейших воинов и магов собрались на песке арены чтобы посоревноваться за право сопроводить Тенед в Рубиновые Горы. Просто потому что сама мысль о том, что со столь светлой и чистой душой могло произойти хоть что-то пагубное — была страшна уже сама по себе.

А Безымянный Мир оставался жесток и союз с Фениксами хрупок.