Добавьте к этому ее свадебный наряд — короткую плиссированную юбку, белую блузку, полосатые гольфы выше колен — и вы поймете, почему я хочу забить на церемонию и утащить свой трофей в берлогу. Нет, не заниматься любовью, но долго и очень развратно трахаться, как чертовы мартовские котяры.

Александра осторожно пятится ко мне, оторопело хлопая глазами.

— Так должно быть? — спрашивает настороженно, как будто у нее отросли не крылья, а гребень трицератопса.

— Ага, — сгребаю ее в охапку, задираю голову.

«Ну, это… спасибо, па…»

— Я не превращаюсь в ископаемую рептилию? — все равно уточняет Александра.

— Я скажу тебе, если появится хвост, — «успокаиваю» ее и Овечка с наслаждением оттаптывает мне ногу пяткой тяжелого башмака. Щиплю и звонко шлепаю ее по заднице. Отхожу и с безопасного расстояния поясняю: — Это значит, что у нас по-прежнему одна жизнь на двоих, Александра, но теперь она стала чуть-чуть длиннее.

— Насколько длинее?

— Примерно на… вечность?

Отмеряю крохотное расстояние большим и указательным пальцем. И, пока мой Бермудский треугольник потеряла бдительность, хватаю ее на руки, взваливаю на плечо и салютую всем, прежде чем сбежать в мое логово в Черной башне. Ставлю свою ношу на пол, и она резво отскакивает на безопасное расстояние, для верности взбираясь на диван. Достает спрятанную за подушкой колоду карт и безупречно проделывает пару трюков.

— Надо же, кто-то тренировался, — скалюсь я, подбираясь к ней мягким шагом.

— Не так быстро, демон, — насмехается она. — Выиграешь у меня в карты, — практически выпрыгивает из юбки, оставаясь в одних трусиках, от которых у меня бы точно случился инфаркт, если бы я до сих пор был смертным, — и я вся твоя.

— Да запросто! — возвращаю ее же слова.

В кармане пиликает телефон — и на экране горит сообщение от отца: «Ну, это… пожалуйста, сын. Мамы внуков просят».

Ржу в голосину.

Да и по фигу, что слэнг.