– Шантаж, - догадалась Кики.

– Молодец, - похвалил Эри.
– Если карточку тебе не выдаст, то наш Клэнтон совершенно случайно узнает, кто такая Лола. И кто такая Крис!

– О, какие страсти, - Кики, не чувствуя себя от радости, упорно пыталась съесть веточку розмарина.

– Оставь это, - испугался за здоровье будущей телепортнутой Эри.

– Жесть. У них любовь, выходит?
– незаметно подсела на местные сплетни ведьма, оставив-таки в покое розмарин.
– Между девушками!

– Не нужно спешить с выводами, - Эри притушил любопытство Кики, чтобы снова дунуть на остывающий жар.
– Там и выходит, и входит!
– хрюкнул Эри. Крис, насколько я разбираюсь в диковинках, не совсем девушка, - лицо слуги расплылось в неподражаемой улыбочке.
– Нет. Не так! Я бы сказал, что это вовсе не девушка.

– Мать моя ведьма! Вот это меня расплющило, – девушка ощупывала тело и вертелась по сторонам. – Лес. Надо же, – присела Кики, чтобы дотронуться к посеревшей траве. – Да уж, – от прикосновения рук ведьмы травинки пеплом осыпались на землю. – Какой-то чахлый лес. Ужас! – Кикилия вытерла пепел о платье и бросила карточку на землю. – Еще не хватало с клиентом встретиться. Чахлым, – грустно улыбнувшись, ведьма поставила шпильку на карту. – Но и возвращаться я не намерена, – «хрусть» – карточка неаккуратно лопнула, лишив Кики возможности телепортнуться обратно.

– Кики, где же тебя искать? – Клэнтон продирался через кусты лесной малины, не помня себя от проснувшихся отцовских переживаний. – Черт! – колючки цеплялись за щегольские штаны, раздирая материал вместе с кожей Клэнтона. – Ты же не типичная ведьма, как мать? Правда? – обнадеживал себя беловолосый. – Хоть бы успеть к первой трансформации! – из глубины леса послышался рев, он ворвался в уши и одновременно, словно хлыст, щелкнул Клэнтона по худой заднице. – Держись, Кики, папуля идет! – мужчина рванул в гущу леса, перепрыгивая через поваленные деревья, падая и чертыхаясь. – Если идти не получается, придется вот так, – маленький белый дракончик ловко маневрировал среди сосен. Его глаза были зелеными и безумными, а когтистые дрожащие лапки рассекали воздух, щекочущий толстое пузико. – Пых-пых! – сделал дракон и дал газу, выпрямив хвост.

– Мамочка, как же тут необыкновенно, – Кикилия скинула обувь и гарцевала по зеленой поляне возбудившейся ланью. – Так и хочется… Даже сама не знаю, чего хочется, – Кики, повизгивая, каталась по мягкому ковру. Перевернувшись на живот, девушка медленно подползла к стайке растений. Она ловко запрыгнула на них, кусая острые листочки. – Ну вот! Часа три в лесу, а уже сбрендила, – ведьма села на ноги и помахала головой. – Пора искать новый дом, – Кики поднялась, чтобы идти дальше. – Мам, как мне тебя не хватает.

– Вот твой новый дом, – Варя подошла к темному лесу. Она открыла банку и перевернула ее набок. – Выходи, – мышь, показав голову из стеклянного плена, укоризненно посмотрел на Варвару. – Дуй в лес, пока не передумала! – воинственный настрой ведьмы утих, и она осторожно дотронулась к белой шерстке мыша. – Кики так любила тебя, – шмыгнула носом Варя. – Надеюсь, тебя не сразу съедят, – Варвара смахнула слезинку шершавыми пальцами и с нежностью посмотрела на трехлапого квартиранта. – Может, ты найдешь мою девочку, домой ее приведешь, – попросила помощи Варвара. Она дождалась, когда хвостатый выберется, и, зажав банку под мышкой, медленно выпрямилась. – Если приведешь Кики, выделю тебе целую комнату! – не зная зачем крикнула ведьма и, перекрестив простывший за мышом след, поплелась домой.

– Уау! – обезумевший комондор летел через лес. Его как магнитом тянуло туда, где гуще и опасней. Казалось, он чувствовал хозяйку, ее растерянность, страх. А как иначе объяснить появление Тоси в чахлом лесу? – Да чтоб вас всех! – крикнул седоволосый мужчина, когда очередной раз загнал колючку в пухлую лапу. Он осмотрел кровоточащую ладонь и зарычал. Клиновидная заноза почти полностью вошла в исписанную линиями кожу. Только маленький кусочек дерева виднелся на поверхности, засев недалеко от шрама – напоминание о побеге от сварливой Варвары. Тося вгрызся желтыми зубами в кожу, сражаясь с болью. – Вот так! – мужчина выплюнул в траву неприятность и, аукнув, помчал дальше.

– Господи! Где же носит эту дарительницу любви?! – психовал Плат. – Бабульку, что ли, мне отправили или слепую телочку? Куда она зашла вообще?! – Платон покрутил в руках карту Кики и побрел искать пропажу. – Писец просто! Белый, – оборотень еле переставлял ноги. – Это же нужно таким невезучим родиться. С домашней ведьмочкой не прокатило. Оплатил девчонку – тоже облом! Задери ее мышь, – только Плат закончил фразу, как ему на джинсы выскочил упитанный мышонок. Он ловко добрался до рубашки, а преодолев и ее, сел Плату на плечо. – А-а-а! Мышара! – заорал Плат, как дикая обезьяна, и запрыгал между веток, рискуя сломать себе ногу.

Мышь забавно съехала по рубахе на трухлявый пень, чуть не свалившись с него. Плат замолчал, не веря своим глазам. Он мог поклясться, что видел, как мышонок, сев на задние лапы, а передние задрав, сладко потянулся и лениво зевнул. – Спатоньки хочешь? – стал разговаривать с хвостатым Плат, нащупывая руками бревнышко потяжелее. – Сейчас выспишься.

– Спасибо, бро, – ответила мышь, – но я и так долго спал.

– Ведьма?! – почему-то закричал оборотень и, теряя сползающие джинсы, сиганул в кусты.