— Смешно. — Хмуро сказал он и перешел сразу к делу. — Зачем ты здесь?

— Не по твою душу так точно.

Мужчина продолжал общаться в пренебрежительном тоне, но его собеседник знал, так его противник прячет свою неуверенность. Значит дело действительно стоящее и важное, а значит все дело в пророчестве.

— Ты нашел ее? Молчишь. Значит нашел. Кто она? Скажи!

— Нам не о чем говорить.

Резче, чем следовало ответил собеседник и развернувшись поспешил назад в академию.

— Ты боишься. Боишься, что теперь она выберет не меня. — смех прокатился по всей поляне, но уходивший даже не замедлил шаг и когда его силуэт растаял в ночной темноте оставшийся наедине мужчина сказал в пустоту:

— Бойся, Кард, ибо я найду её и больше не отпущу. Я не дам ей право выбора. Больше нет!

***

Всю ночь мне снились кошмары: то я убегала от преследователей, то вновь и вновь находила мертвыми Иоллану и Фридриха, но страшней всех была та часть сна, в котором лицо Иолланы менялось на самые родные черты.

Бледное, лишенное даже намека на жизнь лицо матери и боль, от которой тяжело дышать. Крик, который застревает в горле, слезы, которые душат и безысходность вперемешку с жутким почти звериным отчаяньем.

— Лили, Лили, да проснись же ты!

Голос Милли вырывает меня из лап этого ужаса, чтобы бросить в другой, уже более реальный. Мама и ректор — они так и не вернулись.

— Ну, не плач, милая моя. — подруга прижимает меня к себе, а я не могу успокоиться. Наоборот чувствуя сейчас ее тепло, поддержку, позволяю себе не храбриться и обнажить все страхи.

— А если они мертвы, Милли? — слова вырываются тяжело и я даже не уверена, что она поняла их через мое рыдание.

— Я рядом. Мы вместе. Все будет хорошо, сестра.

Обращение Милли греет мое сердце. Ведь она действительно самый близкий и родной для меня человек после мамы. Кровные родственники, кем бы они не были — абсолютно чужие для меня люди, которых я не хочу видеть рядом и слышать их пустые обещания и заверения. Что они могут знать обо мне? Как они могут почувствовать мои переживания? Я, Милли и наши фамильяры — судьба связала наши нити в один клубок.

— И я всегда буду рядом, сестра.

Наши взгляды встречаются.

Мы даем клятву друг другу, не пронося и слова.

Теперь мы больше, чем подруги, больше, чем сестры.

Утром началось слишком рано, но спать я больше не хочу. Мне вообще страшно закрывать глаза. Эти ужасные образы, которые преследовали меня всю ночь кажутся чересчур реальными. С холодным спокойствием я внимательно рассматриваю нашу комнату метр за метром.

Уже несколько минут я не отрываю взгляда от стола: стопки книг, кипа бумаг, маленькая армия флакончиков. Столько труда, сил — все впустую. Нам больше незачем проводить обряд. Впервые мне хочется использовать свою силу в разрушающих целях, кончики пальцев уже покалывают малышки-молнии, но я из последних сил сдерживаюсь.

— Я сегодня все здесь уберу.

— Давай вместе?

— Ты забыла, что я проиграла пари и мне теперь еще долго быть главной по уборке?

Я не могу не ответить на улыбку подруги. Милли закатывает глаза и шепчет:

— Обожаю наводить чистоту и твоему Ронду вовек благодарна буду!

Я не выдержала и засмеялась, представляя как именно будет проявляться это благодарность от Милли.

Всю дорогу к столовой мы упорно пытались болтать о бытовых вещах, лишь бы не думать о самых страшных. Я пыталась себя убедить, что один день задержки еще ничего не значит и с мамой все в порядке. Если я буду верить в лучшее, то смогу сосредоточится на других проблемах: на преследователях, на встрече с служителями Короны (то, что она произойдет с дня на день можно было даже не сомневаться), на знакомстве с новоиспеченными родственниками, на своей болезни. Великая Нирта, как много всего вокруг!

— Я такая голодная, что съела бы даже слона!

От признания Милли у меня заурчал живот. Я и забыла, когда ела в последний раз и сейчас чувство голода просто заполнило все мои мысли. Так много еды я наверно никогда еще не набирала. Милли с любопытством наблюдала, как я съев суп, принялась за второе. Ее взгляд так и спрашивал, не лопну ли я. Враз лицо подруги изменилось и она слегка кивнул мне за спину прошептала:

— Ронд идет.

Я чуть не подовилась едой.

— Не помешаем? — мягкий тембр обволакивал.

— Здравствуйте, адепты. — мы старались быть вежливыми.

Ронд был как всегда со своей свитой мистером Зазнайкой и мистером Железякой. Все три мужчины были абсолютно разными, я даже представить не могу что послужило их дружбе.

— Сегодня замечательная погода, не хотели бы вы прогуляться после занятий?

Я не смогла скрыть своего удивления. Мистер Зазнайка был крайне галантен и с улыбкой ждал ответа от Милли. О, боги! Пряча смех за покашливанием, я посмотрела на подругу. Та, в свою очередь покраснела, как маков цвет, только боюсь не от смущения, как расценил парень, а от злости.