Внутри повозки было весьма уютно, для сидения предназначались удобные диванчики. Сидевшая на одном из них Сати спросила Шиву, обратив внимание на платок, а который была укутана его шея:

— Почему ты все время прячешь свое горло?

— Мне неловко от того внимания, которое все уделяют его цвету.

— Но тебе надо как-то к этому привыкать. Синее горло никуда не исчезнет.

— Это точно, — с улыбкой ответил Шива. — Но пока я к этому не привык, платок — мой надежный щит!

Когда повозка и сопровождавшие ее воины скрылись, Парватешвар и Канахала подошли к Дакше.

— Отчего в тебе такая вера в этого человека, о мой господин? — спросил полководец своего императора. — Он не совершил ничего такого, чем бы мог заслужить наше уважение! Как он приведет нас к победе, если совершенно не готов к этому! Вся эта история с Нилакантхой идет вразрез с нашими обычаями. В Мелухе человеку поручается какое-нибудь дело только тогда, когда он обучен, когда он способен выполнить задание.

— Мы находимся в состоянии войны, Парватешвар! — ответил Дакша. — Необъявленной, неявной, но войны! Мы наблюдаем участившиеся нападения наемных убийц. Эти трусливые Чандраванши не атакуют в открытую, а наша армия недостаточно многочисленна, что мы атаковали их, на их же территории. Наши обычаи нам не помогут. Нам нужно чудо! Как правило, чудеса случаются, когда мы перестаем рационально мыслить, и начинаем верить. Я верю в Нилакантху! И мой народ верит!

— Но Шива не верит в себя! Как нам заставить его стать нашим спасителем, если он сам этого не желает?

— Сати изменит это.

— Но повелитель! Неужели ты намереваешься использовать свою дочь как приманку? — воскликнул Парватешвар, испуганный таким предположением. — И ты хочешь, что бы у нас был спаситель, которого только похоть заставит нам помочь?

— ЭТО НЕ ПОХОТЬ!

Парватешвар и Канахала онемели от такой реакции императора.

— Что я за отец, по-твоему? — спросил Дакша. — Ты считаешь, что я способен так поступить со своей дочерью? Я просто хочу, что бы она обрела счастье и утешение с этим человеком, с Шивой, с Господом! Она достаточно настрадалась! Я хочу видеть ее счастливой. И если при этом я еще и помогу своей стране, какой в этом вред?

Парватешвар хотел что-то сказать, но решил, что лучше промолчать.

— Нам необходимо разрушить образ жизни, принятый у Чандраванши, — продолжил Дакша. — Единственный способ, который у нас есть, это предложить им, живущим в Свадвипе, все преимущества нашего образа жизни! Обычные люди с радостью примут наше предложение, но их правители, Чандраванши, сделают все возможное, что бы помешать нам. Они могут оказать нам сопротивление, но смогут ли они остановить народ, возглавляемый Нилакантхой? И если Сати будет вместе с Нилакантхой, разве он откажется вести нас против Чандраванши?

— Но мой император, ты действительно думаешь, что Господь придет нам на помощь только из любви к твоей дочери? — спросила Канахала.

— Ты упустила главное. Господа не надо убеждать встать на нашу сторону, — сказал Дакша своей советнице. — Он уже с нами. Мы великая страна, может не идеальная, но все равно великая. Нужно быть слепцом, чтобы не увидеть этого. Возглавить нашу борьбу Нилакантхе не позволяет недостаток веры и уверенности в себе. Так он все это обретет, когда сблизится с Сати!

— И как это произойдет? — спросил нахмуренный Парватешвар.

— Вы знаете, что самое сильное в жизни мужчины? — спросил своих придворных император.

Парватешвар и Канахала в замешательстве переглянулись.

— Самое сильное — это желание произвести впечатление на того, кого любишь больше всего! — заявил Дакша. — Посмотрите, хотя бы, на меня. Я всегда любил своего отца. Мое желание произвести на него впечатление движет мною и посей день. Даже сейчас, после его смерти, я все еще хочу, чтобы он гордился мной. Это желание заставляет меня принять на себя судьбу царя, который должен восстановить чистый образ жизни Сурьяванши по всей Хинду! Когда у Нилакантхи появится желание заставить Сати гордиться им, он поднимется и примет свою судьбу!

Парватешвар хмурился, не совсем согласный с доводами правителя Мелухи, но молчал, более не возражая.

— Что, если Сати желает чего-то другого, — задумчиво сказала Канахала. — Вдруг ей для полного счастья нужен супруг, который будет проводить все свое время с ней?

— Поверь, я знаю свою дочь, — уверенно произнес Дакша. — И знаю, что требуется для того, чтобы произвести на нее впечатление.

— Не буду спорить, мой господин, тебе виднее, — уже с улыбкой сказала Канахала. — Но что, по-твоему, является самым сильным в жизни женщины?

Дакша громко рассмеялся.

— Почему ты спрашиваешь? Неужели сама не знаешь?

— Не уверена как там у остальных, но у меня самое сильное в жизни — это желание выбраться из дома, пока моя свекровь еще спит, — сказала Канахала, после чего она вместе с Дакшой буквально покатилась со смеху.

Напротив, Парватешвар не нашел ничего смешного в ее словах.

— Простите, но разве можно так говорить о своей свекрови, второй матери?

— О, будь добр, Парватешвар, не воспринимай все так серьезно!