— Ты не веришь в легенду о Нилакантхе? Так ведь?

Брихаспати улыбнулся Шиве, чувствуя себя очень неловко. Этот горец ему начинал нравиться, и не хотелось его огорчать или оскорблять. Но лгать ученый также не хотел.

— Я верю только в науку! Она дает объяснения всему. И если какое-то явление кажется чудом, то только из-за того, что еще не нашлось ему научного объяснения.

— Но почему жители Мелухи не обращаются к науке для решения своих проблем?

— Наука — помощник способный, но бесстрастный. Сама по себе она не решит за тебя твоих проблем. Она дает только инструмент, но пользоваться им придется тебе самому. Поэтому людям легче поверить в то, что придет кто-нибудь, к примеру, Нилакантха, и избавит их от всех бед.

— Что же, по-твоему, должен сделать для Мелухи Нилакантха?

Брихаспати бросил на Шиву доброжелательный взгляд.

— Мне хотелось бы думать, что истинные Сурьяванши должны сами бороться со своими невзгодами, а не перекладывать эту ношу на чужие плечи и ждать, что кто-то решит их проблемы. Это долг всех Сурьяванши — всеми своими силами бороться за свое существование. Явление же Нилакантхи призвано удвоить силы мелуханцев, так как очевидно — пришло время решительной борьбы со злом!

Шива кивал, соглашаясь со словами ученого.

— Ты, несомненно, озабочен тем грузом ответственности, который на тебя налагает вера людей в Нилакантху?

— Меня тревожит мысль — вдруг от меня действительно зависит многое, а я не смогу помочь людям. У вас замечательная страна, и я сделаю все, что в моих силах, но я не знаю, что мне необходимо предпринять. Смогу ли я оправдать ожидания верящих в меня людей? Могу ли я что-то им обещать?

Брихаспати улыбнулся. Люди, так трепетно относящиеся к данному ими слову, вызывали у него искреннее уважение.

— Ты, определено, хороший человек, Шива! Вероятно, что ближайшие дни у тебя будут крайне напряженными. Будь осторожен! Твое синее горло во многих вселяет слепую веру, последствия твоих слов и поступков отразятся на жизни всей страны. И помни, является человек легендой или нет, определит история, а не предсказания древних пророков.

Шива облегченно улыбнулся — нашелся человек, которому понятно его нелегкое положение. И что немаловажно, этот человек готов поделиться дельными советами.

Был уже поздний вечер. Шива лежал на кровати в отведенной ему комнате, листал книгу и вспоминал этот интересный и приятный день, посвященный знакомству с горой Мандарой в компании с Брихаспати. На прикроватном столике лежал недавно выкуренный чиллум.

Мысли Шивы обратились к «Праведной войне против асур», книге, которую он читал. Его беспокоили некоторые моменты этой истории. Асуры были демонами и вели себя как демоны, испытывающие неописуемую ненависть к девам. Они постоянно нападали на места обитания девов, желая подчинить их себе и навязать свой образ жизни. Шиве это было понятно. Что же было неожиданностью, так это то, как некоторые девы вели себя, не пренебрегая ничем в своем слепом стремлении к победе. Господь Рудра, к примеру, не смотря на все свое величие, явно игнорирует низкие поступки девов ради общего блага.

Снаружи раздался шум. Выглянув со своего балкона, Шива увидел, что прибыл императорский караван. Воины Ариштанеми выстроились в два ряда, образовав так коридор для безопасного прохода в здание. Из второй повозки выходили люди, по предположению Шивы — император и его семья. Удивительно, но Ариштанеми не проявляли никакого трепета перед царственными особами, никакого раболепства. Видимо, это связано с ощущением всеобщего равенства, характерным для мелуханцев.

Но тут же Шива усомнился в существовании этого равенства, когда из пятой повозки показался Парватешвар. Все Ариштанеми вдруг утратили свою невозмутимость, их командир бросился навстречу Парватешвару и отдал ему воинский салют, громко щелкнув пятками и резко поднеся к левой груди сжатую в кулак правую руку. Отдав такое приветствие, командир низко поклонился главному военачальнику империи. Его подчиненные повторили приветствие. Парватешвар ответил, прижав правый кулак к груди и сопроводив жест лёгким наклоном головы. Затем он прошел вдоль строя воинов, командир отряда Ариштанеми вежливо отставал от него на пару шагов.

Шива догадался, что высказанное почтение было адресовано не Главному Военному Советнику императора, как придворному чину, а непосредственно Парватешвару, как человеку. При всей своей угрюмости и неприветливости Парватешвар имел репутацию отважного воина и опытного полководца, которого уважали еще и за то, что слово его было нерушимым. Шива видел это уважение в глазах воинов Ариштанеми, каждый из которых желал заполучить благосклонный взгляд военачальника.

Вскоре в дверь комнаты Шивы постучали. Ему было известно, кто там, за дверью. Вздохнув, Шива пошел открывать.

Улыбка застыла на лице Дакши и сам он замер на месте, когда неведомый ему запах чараса поразил его чувства. Стоящая справа от императора Канахала выглядела также озадаченной.

— Что это за смрад? — поморщился Дакша и посмотрел на стоящего рядом Брихаспати. — Возможно ли найти нашему Господу другую комнату? Как можно подвергать его таким неудобствам?

— Мне, почему-то кажется, о мой император, что Шиве вполне здесь удобство и этот запах его не беспокоит, — ответил Брихаспати.

— Этот запах действительно мне нравится, — сказал Шива. — Он всегда сопровождает меня в путешествиях.