На месте, которое я недавно покинул, сидела старая испанка в шезлонге и читала газету. Пришлось занять позицию левее, где заросли кустарника были не столь густыми. Не прошло и нескольких минут, как к подъезду Карасов подкатил белый "Вольво". На сей раз Мебель был со своей супругой. В руке он держал радиотелефон. - Она их вызвала!
– возбужденно прошептал я. И повторил: - Она их вызвала! В квартире Карасов зажглись окна. Доктор Мебель вышел на террасу, оглядел улицу и вновь вернулся в гостиную. Я заметил, что старуха сложила шезлонг, взяла его под мышку и потащилась к соседнему дому. Газету она бросила на траве. Я поспешил на прежнее место, откуда наблюдать было удобнее. Газета была раскрыта как раз на той странице, где поместили фотографии убитых близняшек. Вернее, фотографии их трупов. Я поднял глаза к окнам квартиры Карасов, и в этот момент чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. Ощущение было такое же, как в павильоне ужасов. Уж не Майкл ли Майерс? Но это был не он. - Сеньор очень любопытный, - произнес хриплый голос по-русски.
– Сеньор сует свой вонючий нос в чужие дела. Передо мной выросли двое парней. Тот, который положил мне руку на плечо, был ниже, зато обладал более мощным торсом. Второй тоже был ничего жилистый. - Сори, - пробормотал я. - Ты у меня сейчас получишь "сори"! Они были настроены явно агрессивно, и сила была, увы, не на моей стороне. В этом сейчас, конечно, стыдно признаться, но от страха у меня душа ушла в пятки. - Ай донт андестен ю, - пролопотал я. - Ты у меня сейчас получишь "ай донт андестен ю"! Он двинул меня кулаком в солнечное сплетение, после чего у меня появилось непреодолимое желание упасть. Но он ловко подхватил меня под мышками, и я повис в его руках, словно мешок с органическими удобрениями. - Теперь андестен?!
– прохрипел он. - Квадрат! Осторожнее!
– воскликнул другой. Ах, вот оно что! Квадрат - это прозвище! Значит этот, жилистый, Левый Хук, что ли? - Не советую так со мной обращаться, - прохрипел я, без особого успеха ловя ртом воздух. Возникло ощущение, будто земной шар неожиданно остался без атмосферы.
– Я работаю на Лили Лидок. - На кого?
– переспросил Квадрат. А второй тем временем саданул меня в глаз. После чего количество звезд на небе увеличилось по крайней мере втрое. - И мне все про вас известно, - не унимался я.
– Например, этого, длинного зовут Левый Хук. - Ну так может пришить тебя на всякий случай? Раздался щелчок и из кулака Левого Хука выскочило лезвие. - Спрячь, - приказал ему Квадрат.
– Не было такого указания. - А, сморкаться я хотел... - Спрячь! Левый Хук нехотя подчинился. - Чье задание ты выполняешь?
– обратился ко мне Квадрат. - Лили Лидок. - А кто это? - Руководитель корпорации "Гвидон". Я - один из ее детективов. - Тоже мне, детектив сраный!
– подал голос Левый Хук. - Заткни пасть!
– рявкнул Квадрат.
– А с какой это стати корпорация "Гвидон" заинтересовалась Симой Отс? По-видимому, он что-то слышал о нашей организации, и в этом был мой шанс. Человек, находящийся в здравом уме, не станет начинать войну против "Гвидона". - Чего не знаю, того не знаю, - отозвался я.
– Было приказано найти ее вот и все. У нас задавать вопросы не принято. - Ладно, - проговорил Квадрат.
– Если ты не знаешь, мы выясним. "Гвидон" одна из наиболее уважаемых организаций в деловом мире, так что если все это правда... Если же нет - пеняй на себя.

Куадрилья перегруппировала свои силы и на передний план выступили бандерильеро по имени Квадрат и Левый Хук. Не долго думая, Бык Крайский ринулся в их сторону, очевидно, приняв бандерильеро за легкую добычу. Но тут один из бандерильеро выгнулся всем телом и вонзил в бок Крайского две бандерильи. Бык Крайский взвыл от боли. Потом вновь кинулся вперед. Второй бандерильеро повторил маневр первого. Однако одна из его бандерилий вошла неглубоко и вскорости упала на землю...

В это поначалу не очень-то верилось, но меня отпустили. Отпустили! По центральной улице я с грехом пополам добрался до порта, где нанял такси до Лорет. На протяжении всего пути таксист с подозрением косился на синяк, пылающий у меня под глазом. Чувствовал я себя не ахти: щека горела, жилка на синяке пульсировала...

В Лорет таксист затормозил прямо возле телефонной будки. Я воспринял это как намек и позвонил Лили. И - о, удача!
– трубку подняла она сама. - Это Крайский, - сообщил я.
– Ты сейчас очень занята? - Естественно, - раздраженно буркнула она. - Все же возьми свой блокнот, куда ты вносишь информацию о предстоящих мероприятиях, и отметь, что я приглашаю тебя на панихиду. - Что еще за бред?!
– Лили, очевидно, была не в духе. Но мне было наплевать. На-пле-вать. - Мы ведь с тобой все же школьные товарищи. Не могу я обойти тебя вниманием и не пригласить на собственную панихиду. Распорядителями назначены Квадрат и Левый Хук. - Тебя что, ударили по голове?
– догадалась она. - И к тому же очень больно, - уточнил я.
– Мне срочно требуется прикрытие. - Перебьешься, работа у тебя такая. Сам знал, на что шел. - Послушай!
– взорвался я.
– Я - Крайский, а не Крайний. Знаешь, почему мои романы пользуются такой популярностью? Потому что я никогда не строил из себя героя. Сбегу от тебя в Северную Корею. Там ты меня не достанешь. - Ха!
– воскликнула Лили...
– Какая наивность! Но она все же соблаговолила меня выслушать.

Когда я появился в номере, Тролль все так же одиноко сидел на шифоньере. Разница была лишь в том, что вид у меня теперь был не лучше, чем у него. Оценив происшедшие со мной перемены, Тролль приободрился, совершил мягкое приземление в кресло и закурил трубку. - Рассказывай, - коротко бросил он. Что ж, не в моих интересах сейчас было культивировать ссору. Я выложил все. Когда я добрался до Дон-Кихота, он оживился еще больше. Я рассказал, что со мной неожиданно заговорил внутренний голос, который послал меня назад, что я послушался, вернулся и встретил Квадрата и Левого Хука. И что Квадрат замочил меня под дых, а Левый Хук - и того хуже - прямо в глаз. - Это же надо, самого Мишу Крайского!
– с издевкой проговорил Тролль. Потом неожиданно рассказал анекдот: - Сидит в баре негр, и вдруг туда врывается банда ку-клукс-клановцев. Орут, стреляют в потолок, ко всем задираются. "Конец мне", - подумал негр. "Нет, не конец, - говорит внутренний голос.
– Подойди к главарю банды и выплесни свое виски ему в лицо." Негр так и сделал. "Вот теперь конец", - говорит внутренний голос. - Приблизительно так оно и было, - согласился я. Тролль впервые рассказал мне анекдот, и это можно было назвать событием. - А если серьезно, - продолжал Тролль, - ты сегодня раздобыл очень ценную информацию. - Ценнее не бывает, - скривился я. - Нет, в самом деле. Ведь имени Варвары ты не упоминал. Почему же Ада так всполошилась, когда ты заявил, что разыскиваешь Симу? Почему срочно вызвала супругов Мебель, а держимордам приказала разобраться с тобой? Если полученная тобой записка о Симе и Эльзе Кук - их рук дело, то твое появление должно было казаться им само собой разумеющимся. - А ведь действительно!
– вынужден был признать я.
– Отправив записку, они должны были подготовиться к подобному развитию событий, а они ведут себя так, словно только теперь узнали о моем существовании. Налицо какая-то странная ситуация. С одной стороны они сознательно, не знаю, из каких соображений, дают мне понять, что Сима Отс где-то рядом. А с другой, когда я принимаюсь за розыски, бьют тревогу? - Может быть записку прислали не они?
– проговорил Тролль. - Здравствуй, моя радость!
– возмутился я.
– А кто?! Ведь ты сам утверждал, что только они могли подслушать мой разговор с Симыной матерью. - С тех пор кое что изменилось. Скажем, Симына мама в русской редакции куда-то исчезла, зато появилась Симына мама в испанской редакции. - На что ты намекаешь? - Ситуация усложняется. Похоже, до сегодняшнего дня ни Ада, ни супруги Мебель о тебе и понятия не имели. Нет, разумеется, они читали твои литературные шедевры... Он сделал выразительную паузу. Я сидел с горестным видом. - А я сам к ним пошел и...
– произнес я.
– Постой!
– Меня пронзила неожиданная догадка.
– А что, если в действительности они не из одной команды? Если они играют друг против друга?

Г Л А В А 10

На следующее утро я проснулся с ощущением, что надо мной нависла смертельная опасность. Тролль сидел в кресле и прочищал трубку. - Ну, что скажешь?
– обратился я к нему.
– Появились какие-нибудь идеи? - Ничего не скажу, - ответил он.
– Никакие идеи не появились. - Хорош! Это было что-то новенькое: раньше Тролль никогда не признавался в отсутствии идей. Такого даже вообразить было невозможно. Впрочем, ощущение опасности от этого только усиливалось. Я пошел в ванную и там из зеркала на меня уставился отвратительный тип с синяком под глазом. Стоило типу приняться за чистку зубов - стук в дверь. Тип высунул морду из ванной, и, стараясь не ронять зубную пасту на пол, прохрипел: - Кто там? - Майкл, впусти меня, - послышался голос Сони. - Я сейчас не в форме. - Это лучше, чем ты думаешь, - сообщила она.
– Терпеть не могу мужчин в форме. - Я имею в виду физическую форму, - уточнил я. - Я тоже. - Странно. Зачем же мне тогда тебя впускать? - Неужели ты еще не понял, что я - человек с творческой натурой. Я приведу тебя в божеский вид. - Нет, не хочу!
– решительно проговорил я, в результате чего несколько хлопьев пены вырвалось у меня изо рта. - Тогда я не расскажу тебе одну важную вещь... - И не надо. - ... о госпоже Мебель. Я открыл дверь. - Ага!
– сказала Соня.
– Здорово же тебя достала эта стерва. Впрочем, о вкусах не спорят. - Живо говори, что тебе известно!
– прорычал я, продолжая извергать хлопья пены. - У тебя что, приступ бешенства?
– с опаской поинтересовалась Соня. Откуда у тебя синяк? - Одну минутку. Я вернулся в ванную, прополоскал пасть и кое как умылся. Когда вернулся в комнату, Сони там не было. - Куда она подевалась?
– спросил я у Тролля. Неожиданно какая-то сила сорвала с меня плавки и швырнула на кровать. Норвежка - уже совершенно голая - сидела на мне сверху. - Рассказывай немедленно!
– проревел я. - Для начала тебе придется расслабиться... Я продолжал трепыхаться. - Закрой глаза и представь себе, что я - это она... Интересное предложение. Я послушно закрыл глаза и попытался представить себе, что сверху восседает Варвара. И тут же чьи-то руки вцепились мне в горло. Я не просто открыл глаза - я их вытаращил. - Анкор!
– проревела Соня. Дерби начались. Потом, когда она заржала, взвилась на дыбы, и медленно сползла на простыню, я смог, наконец, продолжить допрос. - Могу тебя осчастливить: госпожа Мебель интересовалась одним бравым мальчиком с синяком под глазом. - Давно? - Несколько минут назад. Я как раз была в холле, когда она поинтересовалась у портье, в каком номере ты остановился. Тот ответил. Она сверилась со своей бумажкой, сказала, что у нее записано иначе и попросила проверить еще раз. А потом хмыкнула и пожала плечами. Сказав это, Соня занялась большим пальцем моей правой ноги. Значит, охота началась! Наверняка Квадрат и Левый Хук рыщут где-то поблизости. Вспомнилось лезвие, выскочившее прямо из кулака Левого Хука. Не он ли расправился с близняшками? - Вот ты где! Я вздрогнул. Меня обуревали видения, главным персонажем которых являлась Варвара. Я готов был увидеть ее, входящую в дверь с пистолетом в руках... ... но это была Лив. Видимо, я забыл запереть номер. Оценив обстановку и ни слова более не говоря, она сняла с себя плавки, села на корточки и взялась за большой палец моей левой ноги. При этом обе дивы не спускали глаз того с места, которое, по их мнению, было связано с пальцами ног неким таинственным образом. Вроде закона сообщающихся сосудов.

Закон не срабатывал. Дивы не желали с этим мириться. Я все ждал, что сейчас в комнате появится кто-то из банкирского дома Карас чтобы прикончить меня. Но вместо этого заявились Горбанюк со Светой. Думаю, излишне упоминать, что у Горбанюка вытянулась физиономия. Он даже не обратил внимание на мой синяк. У Светы же сделалось такое лицо, будто она сожалела, что у меня нет третьей ноги. На ее шее болталась портативная "Минольта". Еще чего доброго сделает снимок! Я разразился кучей не самых лестных эпитетов в адрес тех, кто имеет обыкновение входить без стука. Им оставалось только очистить помещение. Интересно, кого еще принесет с утра пораньше?

Через некоторое время раздался стук в дверь. - Можно? Видимо, Горбанюк со Светкой сидели в холле и видели как норвежки уходят. Нужно сказать, что удалились те не солоно хлебавши. Особенно Лив. Слишком велик был психологический пресс. Когда твой мозг сверлит одна единственная мысль: сегодня - твой последний день, сегодня - твой последний день, это как-то не способствует повышению потенции. Я уже успел что-то на себя напялить, и Горбанюк наконец соизволил обратить внимание на синяк. - Что-нибудь случилось?
– поинтересовался он, впрочем, без особого сострадания в голосе. - Разумеется, - парировал я.
– На свете каждый день случается невообразимо много интересного. А что, собственно, ты здесь потерял? Или программа отдыха без корректировок с моей стороны тебе уже кажется излишне пресной? - Да нет, - замялся он.
– Мы просто хотели... В общем, мы хотели спросить, как продвигается расследование. Вон оно что! Светлана допекла! Моя цыпочка! А я-то после вчерашнего разговора с Лили голову ломал, как мне побыстрее отыскать Горбанюка. Ведь я даже не догадался спросить, в какой гостинице он остановился. - Расследование продвигается весьма успешно. Вчера я победно рапортовал Лили, не забыв упомянуть о твоем участии, и она попросила в ответ сообщить, что жалует тебе аксельбант на левое плечо. - Спасибо, - Горбанюк вздохнул. - Еще она просила передать, чтобы ты прокатился на денек в Бильбао, в наше испанское представительство. Там уже тебя ждут. - Зачем?
– Он напряженно замер. - Нужно доставить сюда две единицы огнестрельного оружия: а именно - "узи" и парабеллум. - Я серьезно. - И я серьезно. - Нет, я, действительно, серьезно, - продолжал он гнуть свою линию. Но я тоже был не лыком шит: - Так ведь и я, действительно, совершенно серьезно. - Ну уж нет!
– Он вскочил.
– А если меня загребут в полицию? Здесь слишком жарко даже на пляже, я уж молчу о местных тюрьмах. - С одной стороны ты прав, - согласился я, - но с другой мы ведь должны быть во всеоружии в свете предстоящих событий. - Мы?!
– буквально захлебнулся он. - Ну, конечно! А для кого, ты думаешь, эта артиллерия? Несмотря на всю плачевность ситуации, я с трудом удержался от смеха. В памяти всплыла фраза Остапа Бендера: "Я вам дам парабеллум". - У тебя есть лист бумаги?
– воинственно поинтересовался Горбанюк. - Кажется, в ящике письменного стола я видел стопку. А зачем тебе? - Хочу написать заявление об уходе по собственному желанию. И нужно же было тебя здесь встретить! Он направился к письменному столу, извлек чистый лист бумаги и принялся что-то быстро строчить. - Может, сначала позвонишь в Ярославскую область?
– подал я голос. Посоветуешься с законной супругой? - Нечего советоваться! - Ну ты и трус, - брезгливо проговорила Света. - Тебя не спрашивают! Он протянул мне исписанный лист. Это была фирменная почтовая бумага отеля. В правом верхнем углу красовался Купидон с луком, под которым витиеватыми буквами было написано "Вавилон любви". Впрочем, вместо стрелы Купидон был вооружен предметом несколько иного свойства. И наконечник у предмета были отнюдь не таким острым, и оперение шарообразное. - Я думаю, Лили может это неправильно понять, - озабоченно произнес я, тыча пальцем в рисунок. Мое замечание его слегка охладило. - Хорошо, я напишу заявление по всей форме и сам отправлю в контору. Порви это. - Ну ты и трус, - еще раз проговорила Света, мобилизуя все презрение и брезгливость, на которые только была способна. - Его можно понять, - предприняв очередной маневр, великодушно вступился я за Игоря Артемьевича.
– Он ведь у нас теоретик. Хорошо, ты только привези оружие, а уж дальше я как-нибудь сам, с обеих рук... Через двадцать три минуты он согласился. С помощью знаний, почерпнутых в книге "Момент истины", мне удалось уверить его, что я буду стрелять с обеих рук, не забывая при этом безостановочно "качать маятник". Одним словом, устрою "пляску по-македонски".

Сложнее всего было заставить себя выйти из номера. Зловещие призраки Квадрата и Левого Хука заполонили сознание, и если в нем еще оставалось место, то для не менее зловещих призраков доктора Мебеля и банкира Эмилио Караса. Правда банкира Караса мне пока не доводилось видеть, и я, соответственно, не знал, как он выглядит, поэтому представлял его себе тем самым испанцем из барселонской пиццерии, который прижимал к уху трубку мобильного телефона. Все же я был теперь не один - в обществе Светы и Горбанюка. И я, наконец, решился выйти. Варвара по пути нам не встретилась. В холле проходил процесс приема очередной туристической группы. Стараясь не привлекать к себе внимание задача, с которой бы не справились и титаны, учитывая цвет светкиных волос, - мы выскользнули из гостиницы и отправились на автовокзал. Выяснилось, что единственный прямой автобус до Бильбао отходит через пятнадцать минут. Вот так удача! Горбанюк изучил расписание - буквально обнюхал его словно пинчер - и объявил нам, что вернется лишь завтра к двум часа дня. - Ничего не поделаешь, - смирился я, - до тех пор придется отбиваться с помощью стилета и кастета. Он поморщился, вытер со лба пот. - Надеюсь, что автобус будет с кондиционером. - Ну, Испания - цивилизованная страна... И вот тут-то все началось! Мимо на роликах прокатилась Варвара. Лифчик и шорты на ней были светло-салатного цвета. Я принялся лихорадочно рыскать взглядом, пытаясь обнаружить ее сообщников и заметил озирающегося по сторонам господина Галагана. Ее папашу. В руке у него был зажат портфель, в зубах - огромная сигара. Ни дать, ни взять - мистер Твистер. Я попытался проанализировать, что все это могло означать. Горбанюк тем временем влез в автобус и помахал нам на прощание рукой. Тронувшись с места, автобус плавно вырулил на дорогу. Мимо вновь прокатилась Варвара. Она описывала какие-то концентрические кривые, в эпицентре которых находились мы. Ее папаша же находился где-то в перигелии, если рассматривать нас как светило. Проезжая мимо, Варвара каким-то чудом не наскочила на него. Потом она врезалась в безмятежно движущихся на посадку туристов, сшибла с ног здоровенного молодца, шлепнулась сама, а сверху на них свалилось еще несколько. Господин Галаган развернул сигару в сторону происшествия, но, к счастью, в этот момент на поверхности торчала лишь одна Варина нога с роликом. Колесики крутились словно бешенные. Господин Галаган вздохнул и направился к выходу. - Видишь ту девчонку на роликах?
– обратился я к Свете. - Вон ту корову, которая заварила всю кашу? - Именно. Мне нужно, чтобы ты проследила за ней. Аккуратненько так. Чтобы она ни о чем не догадалась. Потом все подробно расскажешь. Вечером. Идет? - Идет!
– У нее загорелись глаза.
– Только мне нужны наличные. Горбанюк уехал, а я забыла у него взять. Я в спешке сунул ей сто тысяч песет и помчался вслед за чрезвычайным и полномочным. Тот двигался вдоль центральной улицы, всматриваясь в названия отелей. - Неосмотрительно с вашей стороны, - проговорил я ему в спину. У него чуть было не вывалилась изо рта сигара. - Но откуда вы... Казалось, он борется с искушением меня потрогать. - И вообще, - нашелся он, - у меня лопнуло терпение. Сколько можно?! - Между прочим, я здесь всего неделю, - позволил я себе заметить. - Всего!
– возмущенно проговорил он.
– Сколько же вы собираетесь здесь находиться, разрешите полюбопытствовать? Ведь Лорет де Мар - это не Нью-Йорк, не Токио и не Мехико. Заблудились в трех соснах? Или еще не насытились местной экзотикой? Может, лучше поищите мою девочку на Гавайских островах? А что? Хорошая идея! Или где-нибудь на Каймановых островах. Причем, тщательно: под каждым тентом от солнца, во всех кабинках для переодевания. - Желаете отказаться от моих услуг?
– с вызовом поинтересовался я. У меня вдруг зачесались руки оставить его наедине с Квадратом, Левым Хуком и доктором Мебелем. - Для начала мне бы хотелось получить подробный отчет, на что вы потратили мои деньги. - Вложил их в экспорт кофе: из Чили в Свазиленд. - Что?!
– взревел он. - Шутка, - успокоил его я.
– Хорошо, вы получите отчет, это ваше право. Отправляйтесь спокойно на службу, я вам вышлю через пару дней. - Ну, нет! Не для того я тащился сюда по этому пеклу. Хочу собственными глазами посмотреть, где, к примеру, вы остановились. Название "Вавилон любви" само по себе, к сожалению, не говорит так много, как "Плаза", "Хилтон" или "Шератон". До меня, например, докатились слухи, что это вертеп. В самом плохом смысле слова. И содержит его, между прочим, ваша ненаглядная дочь, мысленно добавил я. - Пойдемте, - решительно произнес он. - Что ж, пойдемте, - согласился я. Через несколько минут мы очутились в холле отеля. Чрезвычайный засмотрелся на лестницу, ведущую в подвальное помещение, а точнее - в ресторан, на двери которого круглосуточно светился фирменный малыш с луком. - Это что за младенец?
– проворчал он. - Вообще-то, его зовут Купидон. - Странная у него стрела. Мимо нас прошествовала Лив. После бесплодных упражнений с большим пальцем моей ноги она едва обратила на меня внимание. Полномочный же впился взглядом в ее обнаженное вымя. - Между прочим, это западный курорт, - позволил себе заметить я, - со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. - Как вы попали именно в этот отель? - Чисто случайно. Ноги привели. - Ноги, или какой-то другой орган тела? И тут я заметил, как в фойе буквально вползла Варвара. Ролики болтались у нее в руке. Видимо, она здорово ушиблась о того молодца на автовокзале. На небольшом расстоянии за ней следовала Света с напрочь отсутствующим выражением лица. - Вы знаете, наверное вы правы, - быстро проговорил я.
– Стрела очень подозрительна и вызывает странные ассоциации. - Что?
– Он с удивлением воззрился на меня. Я ткнул пальцем в светящуюся рекламу. И он с удовольствием продолжил тему: - Скажите мне честно, это вертеп? - Смотря, какой смысл вы вкладываете в это слово. - Нормальный смысл. У него потухла сигара, и он полез в карман за зажигалкой. Варвара все еще находилась в холле. Я ни за что не мог допустить, чтобы мой клиент ее обнаружил. - Лучше вы мне кое-что расскажите.
– Я продолжал украдкой следить за передвижением Варвары.
– Ваша дочь позаимствовала у вас крупную сумму денег, не так ли? Он вытаращил на меня глаза. - С чего вы взяли? - Отвечайте!
– рявкнул я, неожиданно переходя в атаку. Я вдруг почувствовал, что нащупал важное звено во всей этой истории. - Вы нашли ее?
– прохрипел он. - Нет, - сказал я. Варвара в это время скрылась за фикусами. Света проводила ее взглядом, потом жестом попросила меня разрешения подойти. Я демонстративно повернулся к ней спиной. Так получилось, что, отворачиваясь от Светланы, я повернулся задницей к полномочному послу. Он живо оббежал меня и заглянул в глаза. - Вы нашли ее? - Нет.
– На шахматном языке это называлось повторением ходов. - Тогда почему вы задали этот вопрос? - Потому что мне удалось напасть на ее след. И вы знаете, все это не очень хорошо пахнет. Разумеется, если заходит речь о запахе, правильнее, наверное, говорить "я взял след", но я сказал так, как сказал, а в своих описаниях я ни на йоту не отклоняюсь от произошедшего в действительности. - Расскажите мне все, что вам известно, - потребовал господин Галаган. - Слишком рано, - заупрямился я. - В конце концов я ваш наниматель, а не вы мой, - напомнил он. Я дал ему понять, что не намерен уступать. Я довольно твердо чувствовал себя на ногах, поскольку Варвара исчезла из поля зрения. А это означало, что опасность разоблачения, нависшая надо мной, по крайней мере отодвинулась во времени. - Прежде, чем я удовлетворю ваше любопытство, вы должны удовлетворить мое, - стоял я на своем. Он нахмурился: - Кто это сказал? Что-то новенькое в истории взаимоотношений между работником и работодателем. - Но вы - не мой работодатель, позвольте напомнить. Я никогда не служил в дипломатическом корпусе. Моим работодателем является корпорация "Гвидон". А вы - клиент "Гвидона". И одно из условий соглашения, которое вы заключили с "Гвидоном", гласило - никаких умалчиваний. Вы обязались выложить все, что так или иначе имеет отношение к делу, в связи с которым вы к нам обратились. А теперь у меня есть веские основания полагать, что условия этого вы не выполнили. Он тупо посмотрел на Купидона. А точнее, на тот предмет, которым Купидон пытался выстрелить из лука. Я перевел дух. - Она увезла с собой три миллиона долларов, - неожиданно проговорил он. Невольно я окинул взглядом пространство холла, но ничего подозрительного не обнаружил. Неподалеку маячила Светлана, отвлекая на себя внимание большинства присутствующих. С ее боевой окраской только слежкой и заниматься. Что ж, как говорится, на безрыбье... - Ровно три миллиона?
– уточнил я. - Без малого. - Это ваши деньги? - А вот это уже не вашего ума дело!
– взорвался он. - Кто знает, - сказал я философски. - Давайте поднимемся к вам в номер, - в своем волнении он уже достиг критической точки. Этого еще не хватало! Мы поднимемся ко мне в номер, а по дороге случайно столкнемся с госпожой Мебель. Трогательная встреча родителя и его заблудшего дитяти. Которое увело у родителя без малого три миллиона долларов. Наличными! Объятия, поцелуи, много радости... Или много крови. - Это нежелательно, - проговорил я.
– Хочу заметить, что вообще ваше появление здесь способно нанести серьезный ущерб расследованию, а уж подниматься ко мне в номер и вовсе неосмотрительно. - Но ведь вы должны еще объяснить, почему задали мне вопрос о деньгах!
– в отчаянии воскликнул он. - Это можно сделать и по дороге на автобусную станцию. Я знаю, что вы предпочли приехать на автобусе. Пытаясь, так сказать, сохранить инкогнито. - Кстати, а как вам удалось меня обнаружить? Я взял его за локоть и вывел из отеля подальше от греха. При этом его мысли настолько были заняты всякой ерундой, что он даже этого не заметил. - Или это вышло случайно? - В Лорет ничего не происходит случайно, - назидательно проговорил я. Просто в некотором роде я - профессионал и стараюсь сохранить контроль над ситуацией. - Жарко, - пожаловался он. Я снял с себя панамку Сони и протянул ему. - Наденьте, не то получите солнечный удар. - Но она, по-моему, женская. - Ничего подобного, сейчас мужчины носят такие. Он нахлобучил панамку на свою огромную башку. "А вот идет чрезвычайный и полномочный посол России в республике Андорра, мысленно произнес я, подражая Бернсу, - в панамке скандинавской потаскухи."