Галадона очень заинтересовала эта история, он дождался возвращения Ловца и Утешителя и расспросил их о жертве. Ловец был очень смущен, он сказал, что, наверное, ошибся при осмотре. Женщина, жертва демона, оказалась настоящей героиней. Выяснилось, что ее муж похищал детей из ближайших деревень и заставлял их работать на своих серебряных копях. Жена же уводила их оттуда одного за другим и возвращала родителям. Ее муж не мог публично обвинить ее - тогда все бы узнали о его преступлении, - поэтому он заявил, что она безумна.

– Пендрол умер до того, как я начал учение, - сказал я.
– Но может быть, Ловец или Айф еще живы. Если бы я мог поговорить с ними...

Катрин отрицательно покачала головой.

– А Утешитель?
– Она лишь вздохнула:

– Пропал во время войны. Не осталось никого, кто мог бы что-либо рассказать, кроме одного человека. Он ученый и пытался разобраться в этом деле.

– Значит, я поговорю с ним.

– Не думаю, что это возможно.

– Почему?

– Потому что это Балтар.

Я содрогнулся при звуке этого имени. Балтар - отступник. Балтар предатель. Балтар придумал разрушающие душу обряды для дерзийцев, которые лишали эззарианских рабов их мелидды. Мне до сих пор снились кошмары, в которых я задыхался в гробу Балтара. Я помотал головой:

– Нет. Даже ради такого дела я не стану дышать с этим человеком одним воздухом.

– Я продолжу поиск. Узнаю, нет ли еще подобных случаев.

Катрин провела в башне еще два дня, заставляя меня глотать ее снадобья и пытаясь понять причину моих страхов. Но после того как кашель почти прошел и я пообещал заботиться о себе, она начала собирать свои вещи, чтобы вернуться домой к мужу и ученикам. В качестве прощального обеда я приготовил тушеного кролика как доказательство того, что не погибну с голоду, если она уйдет.

Фиона не принимала участия в наших разговорах о демонах и истории. С самого переезда в башню, точнее, с самого начала нашего знакомства девица сидела, облаченная в свою враждебность, как во вторую кожу. Но она была единственным свидетелем, хотя я все еще не знал, что она поняла из моего общения со странным демоном. Пока Катрин и я снова погрузились в философию, она читала какую-то обшарпанную книжку и дожевывала свой обед. Когда предмет нашей беседы был исчерпан, я обратился к Фионе:

– Я просил тебя подумать о том дне.
– Безусловно, она слышала все наши разговоры.
– Мне бы хотелось услышать твое толкование событий. Ты не расскажешь?

Я постарался задать вопрос как можно более дружеским тоном, но Фиона швырнула деревянную миску на пол и вскочила на ноги, словно я напал на нее с кинжалом в руке.

– Это был демон. Демон несет с собой нечистоту, безумие и смерть. Я поклялась помогать Смотрителю уничтожать демонов или отсылать их обратно в их земли. И я не собираюсь обсуждать это с сумасшедшим.
– Она выбежала из башни.

Когда замолкли ее шаги, я доел оставшееся у меня в миске варево, глядя, как Катрин начищает песком медный котелок.

– Вряд ли ты скажешь мне, что она рассказала Совету.

– Я не имею права. Мы клянемся не разглашать информацию.

– Извини, я не должен был спрашивать.

– Ничего. Я рада, что она ушла, - ответила Катрин, отставляя в сторону котелок.
– Есть еще кое-что, о чем я хотела с тобой поговорить перед уходом. Более личное. Хотя мне было велено не делать этого, но я должна.

Я ждал этого последние пять дней:

– Исанна?
– Я сомневался, что моя жена станет передавать что-нибудь похожее на извинения. К тому же я уже ответил на них.

– Она очень переживает за тебя.
– Я наклонил миску над своей ложкой, выливая в нее капля за каплей густую коричневую подливку.

– А я переживаю за нее... и нашего сына.

– У нее не было выбора.

– Не было выбора!
– Я швырнул ложку в миску.
– У нее был выбор. Даже когда я был рабом, у меня был выбор. Иногда этот выбор требовал вынести боль, иногда - пойти на риск, но со мной оставались мой разум, душа и совесть.

– Но твой риск и твоя боль были только твоими. Твоими. А Исанна рискует всеми нами. Только боль принадлежит ей... и тебе.

– Она не верит мне настолько, что даже не позволила взглянуть на него. Она не оставила выбора и мне.

– Она не могла рисковать. Ты единственный Смотритель в Эззарии. Она была уверена, что ты попытаешься спасти ребенка и что ты погибнешь. Она королева...

– Она не имеет права выбирать вместо меня. К тому же я все-таки погиб, разве нет? Ты и все остальные в Совете были убеждены, что я спятил, а то и вовсе лишился души. И Исанна верит в это, иначе она ни за что не подтвердила бы решение Совета. Вместе вы справились. Опасность, которую я ощущаю... Я не могу объяснить... но впереди нас ждет что-то ужасное. И теперь, когда мы должны предчувствовать и предугадывать, Исанна становится убийцей. Если она не понимает этого сейчас, она поймет позже. Я знаю ее, Катрин. Я люблю ее больше жизни, а это погубит и ее, так же как погубило меня. И со всеми моими способностями, со всеми моими умениями, со всей своей мелиддой я не могу ничем помочь.