— Ты уверена, что… хочешь его увидеть? Что выдержишь?

Юля на секунду задумалась.

— Да. Это лучше, чем мучиться неизвестностью. Так что я пойду…

— Тебе решать. Только не иди туда одна. Юра выберется ради такого случая…

Так и получилось, и к следственному изолятору они прибыли все вместе на «Лексусе», за рулём которого сидела Марина.

СИЗО, или Лукьяновская тюрьма, — было печально известное в Киеве место, со своей мрачной репутацией, объяснил Юрий по дороге. Хотя в той части, где им предстояло побывать, — там, где находились следственные кабинеты, — не было ничего страшного. Только пропускная система и решётки.

— Надо же, в первый раз в жизни в тюрьме побываю… — Заметила Юля.

Адвокат хотел было пошутить, что всё в жизни бывает в первый раз. Но предпочёл воздержаться, а вместо этого сказал:

— У моих коллег это почти клуб по профессиональным интересам. У тех, кто постоянно занимается уголовными делами. Я тут бываю редко, а чтобы с потерпевшим — вообще впервые.

Левчук уже ждал их у входа. Рядом стоял молодой человек, который оказался адвокатом подозреваемого, по фамилии Костенюк, и которого Юрий наглядно знал. Ему пришлось протягивать для пожатия левую руку, — загипсованная правая висела на перевязи. Левчук поохал и рассыпался в выражении сочувствия, а потом сказал, что очень ценит то, в каком состоянии Терновой приехал сюда. Костенюк промолчал.

Они вошли через тяжёлые двери и оказались на территории СИЗО. Чтобы попасть в следственные кабинеты, пришлось преодолеть несколько постов охраны, и на одном из них возникла проблема: сотрудник никогда не видел такого документа, который предъявила Юля. Только объяснение Левчука, что это — участница следственных действий, и звонок кому-то из руководства, позволили ей пройти дальше. Правда, всем пришлось оставить в специальных ячейках мобильные телефоны.

— Потом надо будет, чтобы обратно выпустили, — Мрачно пошутила Юля. Прежде, чем Левчук успел что-то сказать, отреагировал Юрий:

— А я тут, по-твоему, на что?

Им пришлось ждать в коридоре, пока освободится следственный кабинет, и пока арестанта, — «бандита», на жаргоне работников СИЗО, — «поднимут» из камеры.

И, наконец, сидя на неудобном стуле, Юля увидела напротив себя человека, который… отобрал у неё всю прежнюю жизнь. Денис Легодаев встретился с ней взглядом. Тёмные глаза смотрели бесстрастно, в них читались выдержка и ум. Это был опасный противник, даже в тюрьме.

Заполнив «шапку» протокола и ознакомив всех с их правами, — это была обязательная часть процедуры, — Левчук сказал:

— Итак, мы собрались здесь, поскольку подозреваемый согласился давать показания по эпизоду покушения на убийство только на одновременном допросе. Вопрос вам обоим: вы знаете друг друга? Юлия Игоревна, вы знаете сидящего напротив человека?

— Я видела его в Занайске, и теперь знаю, что это Денис Легодаев. Тогда я этого не знала.

— Вы подтверждаете это? — Спросил следователь у Дениса, одновременно записывая что-то в протокол.

— Да, эта девушка — Юля Князь, я её видел в Занайске.

— Хорошо, переходим к показаниям по сути, — Сказал Левчук. А Костенюк попросил:

— Пусть потерпевшая начнёт первой, если можно.

— Вы не против? — Спросил следователь. Юля переглянулась со своим адвокатом и ответила:

— Нет. Я готова.

И она рассказала всё, от поездки на велосипеде в Занайске до того, как вышла на дорогу под Киевом. К концу рассказа её голос дрожал, остальные сохраняли спокойствие. Денис не сводил взгляда с её лица.

А его адвокат начал задавать вопросы.

— Я буду спрашивать только того, что касается событий на территории Украины, — Сразу объяснил он. — То, что было в России, мы сейчас не рассматриваем, это не может быть расследовано в Украине. Итак, Юлия Игоревна, вы сказали, что, когда у вас с головы ветром сорвало этот пакет, воздушный шар вместе с вами находился на большой высоте, верно?

— Да. Только я не уверена, что это было на территории Украины: я не знаю, когда и где именно пересекла границу. — Юля нашла в себе силы подпустить шпильку, удивив этим всех присутствующих. Кроме Дениса. Впрочем, Костенюк не отреагировал, а продолжал задавать вопросы.

— Вы можете сказать, сколько времени продолжался такой полёт? С того момента, когда вы смогли видеть окружающее.

— Конечно, нет, ведь у меня не было часов, — Ответила Юля. — Но это было довольно долго.

— Больше часа?

— Мне кажется, что несколько часов, но я могу ошибаться.

— Вы говорили, что потом шар начал снижаться. Это было резкое снижение? Или падение? Или всё происходило плавно? Вам показалось, это было управляемое снижение или нет? — Спросил адвокат. Юля помолчала, вспоминая: раньше она не думала об этом с такой точки зрения. И не очень понимала, к чему такие вопросы и подробности. Но решила отвечать, как было.