Кстати, хотя сам Князь из оперов заделался «крепким хозяйственником», он сильно дружит с другим замом, Иваном Костяхиным. А тот — на всю голову православнутый великоросс, и крышует такую же публику в крае. Именно под ним сейчас ходит твой второй друг — Застава. Переехал в Южанск, занимается там бизнесом, у него пара магазинов, в основном секонд-хенд. В провинции популярная тема. А помимо этого (есть вероятность, что бизнес только для вида) развил бурную деятельность по сбору помощи «ДНР». Он там сам воевал, говорят, был ранен.

То есть у него близкая связь с тем же товарищем, что и у Легодаева, хотя менее похожих людей трудно найти. Вот так бывает… Кстати, если у вас с ним контры, я бы поостерёгся. У него наверняка и в Киеве связи есть. Сам понимаешь. А крови эти ребята не боятся. Но — тебе решать.

Космос.

Прочитанное Руслана удивило. Но не обрадовало. К тому же, личность этого Заставы симпатии у него не вызывала, и он решил подготовить ответный удар. Для этого зашёл на форум мотоциклистов, а потом в тематическую группу на Фейсбуке (через «своих» можно было найти любые связи) и задал вопрос: нет ли у кого-то знакомых мотоциклистов в Хорватии, желательно тех, кто в теме истории их гражданской войны в 90-е годы. Он был почти уверен, что быстро получит ответ. А Головину Руслан написал, чтобы тот продолжал собирать информацию.

Потом он зашёл на страничку Юли. Там красовался вопрос от некой Кристины Лякиной, одной из друзей, большими буквами: «Юляха, ты где?!» Под ним был целый ряд комментариев. Кто-то спросил: «В смысле?», и Кристина ответила, что Юли нет дома, и вообще нигде не видно, телефон вне зоны доступа, в интернете ничего не пишет. Кристина волновалась за подругу. Правда, ей ответили, что, вероятно, Юля уехала из города, поступив подобно своему отцу, отключив все телефоны. По мнению Лякиной, Юле такое поведение было не свойственно. А больше всего она боялась, что подругу «кто-то сбил и в лесу закопал», — явно подразумевалась привычка Юли ездить на велосипеде. Знала бы ты, Кристина, что произошло на самом деле, подумал Руслан. Но просвещать её, разумеется, не собирался, как и других заинтересованных.

Спать не хотелось, и Руслан решил проверить, сможет ли найти в интернете информацию при минимуме данных. Например, информацию о том, кем был прадед Юли, решивший сотрудничать с немцами. Сложность была в том, что ни имени, ни фамилии он не знал, — Юля об этом не упоминала. А посвящать девушку в свои розыски он не хотел. В то же время, хоть и не принадлежал к «поколению гаджетоманов», Руслан считал, что в интернете можно найти почти всё. Если знать, где и как искать.

Искать, конечно, пришлось на российских сайтах, посвящённых истории Великой Отечественной. Продираясь через советскую символику, которой их дизайн был обильно инкрустирован. Но, как ни странно, было много людей, усердно собиравших, систематизировавших и выкладывавших информацию о героях и предателях. Если бы было столько изобличающих преступления советских коммунистов… Но увы, интересующихся этим в России было мало. К тому же, заниматься героями и предателями было куда безопаснее, чем собственными палачами и жертвами. Однако сейчас Руслана интересовали именно предатели, и тем, кто собирал эту информацию, он был благодарен.

Что было известно о том, кого он искал? Ни имени, ни точного возраста, ни места рождения, ни каких-либо иных данных. Только место жительства перед войной и совершения предательства, — Занайск, то, что у предателя были жена и маленькая дочь (значит, скорее всего, он был сравнительно молод), то, что он сумел уйти с немцами и, предположительно, погиб в сорок пятом в Германии.

Помогло то, что Занайск был (особенно до войны) сравнительно небольшим городом. Если бы речь шла, к примеру, об оккупированном Киеве, людей, соответствовавших критериям поиска, скорее всего, было бы много. А из тех, кто попал в список предателей из Занайска, дочь нужного возраста (причём единственная) была у шестерых. Но судьба двоих из них была точно известна: они попали в руки советских властей после освобождения города, и были закономерно расстреляны. Ещё один пережил войну и в итоге обнаружился в США, где мирно дожил до старости: авторы сайта о героях и предателях очень злорадствовали по поводу американцев, покрывавших предателей. Хотя сам этот человек, подумал Руслан, имея возможность сравнить американскую жизнь с довоенной советской, наверняка не жалел о сделанном выборе.

Оставались трое. Один из них, работавший в местной немецкой управе, сумел забрать с собой семью, а значит, не подходил. Ещё один погиб в бою в сорок третьем в Белоруссии, — он попал в подразделение, воевавшее с партизанами.

Осталась единственная кандидатура. Александр Кратин. Если верить данным сайта, «социальное происхождение — из священнослужителей», то есть вряд ли у него были основания любить советскую власть. К моменту прихода немцев ему было двадцать четыре года, он успел жениться и имел маленькую дочь. В армию не был призван, так как работал на оборонном заводе электриком и имел бронь. А эвакуировать его завод не успели. Точнее, не успели эвакуировать людей: сам завод при отступлении советских войск был взорван. Занайск был захвачен внезапным ударом немцев, и на эвакуацию, вероятно, не было времени. А может быть, люди не рассматривались как подлежащая эвакуации ценность. Узнать это, за давностью лет, было уже невозможно.

Доподлинно известно было другое. Александр Кратин добровольно пошёл служить оккупантам. Сначала в полицию, и очень быстро его там заметили: новобранец отличался рвением и жестокостью. Возможно, он действительно имел зуб не только на советскую власть, но и… на советское население? Как бы там ни было, но вскоре он оказался в составе одной из «русских» частей СС. Где, видимо, тоже был на хорошем счету, поскольку недолго оставался рядовым, — командовал отделением, потом взводом (по некоторым данным, был заместителем командира взвода). В сорок третьем часть была переброшена на территорию Западной Украины, где вела бои с партизанами, — на фронт эсэсовцев почему-то не посылали.

В одном из таких боёв Кратин был тяжело ранен. Пока он лечился, почти всё его подразделение было уничтожено. И уже в сорок четвёртом он всплыл в качестве охранника в одном из концлагерей в Германии. Немецкое командование, видимо, столь ценными кадрами не разбрасывалось. Александр и тут оправдал ожидания: сохранились воспоминания выживших заключённых о его участии в расстрелах и о том, как он издевался над узниками. В сорок пятом году, в момент или непосредственно перед освобождением лагеря британскими войсками, был убит «при невыясненных обстоятельствах», труп опознан попавшими в плен офицерами лагеря и несколькими заключёнными.