— Каждый труд должен быть оплачен. — Внезапно Юлю поразила одна мысль, так что она закрыла лицо руками. — Это что же? Я живу в квартире, где Руслан жил с женой. Езжу на работу туда, где она работала, и даже на её велосипеде! Кошмар, как неудобно получается. Он же мне ничего не сказал. Просто: пользуйся всем, что тут найдёшь…

— Об этом даже не думай! — Успокоил её Юрий. — Рус вообще не придаёт значения такому… символизму. Он — прагматик, потому и хороший бизнесмен. А вот, увидев тебя у него в доме, я действительно поначалу удивился.

— Почему?

— Потому что у него даже на территории почти никогда никто не бывает. Кроме человека, который ухаживает за участком. Все встречи, все контакты, — в городе, в офисе или где-то ещё. У Руса — обострённое чувство личного пространства. Дом — крепость, причём только личная. Работа — отдельно, дом — отдельно, и с работой не смешивается. Посторонние обычно не допускаются. Только я иногда заезжаю, но это ведь дом моих родителей тоже…

— Значит, для меня он сделал исключение… — Юля на секунду задумалась. — Наверное, выхода не было. Он сказал, что четырнадцать часов за рулём, и страшно устал. Но всё равно остановился… Единственный из всех.

— Да. Такой человек… Ладно, я пошёл работать. Придут чеченцы — Маринка тебя позовёт.

Адвокат скрылся за дверью. А Юля была рада, что у неё есть возможность сделать перерыв в работе, после того, конечно, как закончит работать с этим документом. Девушке хотелось обдумать то, что она услышала.

Глава 15.

К полученному заданию: сделать так, чтобы заезжая журналистика ничего не узнала, — Денис Легодаев отнёсся со всей серьёзностью. Потратил на это уже два дня, и собирался оставаться, сколько будет нужно. Надо только придумать, как объяснить самой Яне, почему он здесь сидит. И он сделает всё возможное… В конце концов, запутать что-то гораздо проще, чем распутать. Это он знал по собственному опыту.

Если бы Руслан Лещинский знал, кто такой на самом деле Денис Легодаев, он бы попросил уделить сбору информации об этом человеке особое внимание. Если бы в курсе был Олег Головин, он бы эту информацию категорически отказался собирать, и вообще держался бы от этого дела подальше. Если бы это знал Борис Гридасов, он не послал бы в эту командировку неопытную Яну. Или, по крайней мере, предупредил бы, от кого нужно держаться подальше, а если сведёт судьба — помалкивать.

Но правды о Денисе не знал почти никто. Для всех, кроме того человека, который дал ему это задание, — и, надо отдать должное, грамотно организовал «подвод» его к журналистке, — он был именно тем, чем казался: молодым техническим гением, который зарабатывал конструированием и продажей всяких хитрых штучек для криминальных дел. С «мелкими» заказами работал дома, с объёмными (не столько по деньгам, сколько по размеру) — в мастерской, которую оборудовал в купленном гараже. Если бы в любом из этих мест устроили обыск, не нашли бы заготовок для чего-то криминального, по крайней мере, таких, которые можно было бы идентифицировать с первого взгляда. Оружием, огнестрельным или холодным, Денис не занимался, и, конечно, полагал, что никто никакого обыска устраивать не будет, при таком-то родственнике! Но предпочитал проявлять осторожность.

Он действительно не лез в исполнители — до одного случая полтора года назад. Тогда его предупредили, что «конкуренты» одних его заказчиков попытаются украсть разработку. И предложили помощь. Но, услышав подробности, Денис сказал:

— Не надо. Сам разберусь.

— Как знаешь! — Сказали ему. — Если что — это твой риск.

— Я знаю.

Через несколько дней Денис познакомился с очаровательной девушкой Алёной. И на первом же свидании та согласилась отправиться к нему домой.

На столике рядом с диваном стояли бутылка дорогого вина и два бокала. Денис сказал, что ему нужно на секунду отойти, его не было в комнате несколько минут. Стоя в кухне, он смотрел на экран маленького монитора, а после того, как увидел то, чего ожидал, вернулся в комнату, сел рядом с девушкой, привлёк её к себе и поцеловал. Когда поцелуй закончился, Алёна спросила:

— А пить-то мы будем?

— Конечно! За тебя и твою красоту!

Они выпили по бокалу вина и снова обнялись. А через несколько минут у девушки всё поплыло перед глазами.

— Погоди, Дениска! Мне что-то нехорошо, — Сказала она. Лицо Дениса, ещё минуту назад такое, каким оно и должно было быть в этой обстановке, внезапно превратилось в жёсткую маску, губы сжались, в глазах появился металлический блеск.

— Так и должно быть, милая моя. Я поменял местами бокалы, пока мы целовались.

Алёна успела с ужасом понять, что произошло, и тут же провалилась в забытьё.

Очнувшись от резкого запаха, она видела перед собой лицо Дениса, который закрывал крышечку на маленьком пузырьке.

— Ну вот, теперь можно поговорить, — Сказал он, отходя в сторону. — Не бойся, я тебя не трогал. Мне нужна информация, ясно?

Алёна попыталась ответить, но обнаружила, что губы заклеены скотчем. Когда немного пришла в себя и осмотрелась кругом, обнаружила, что сидит в кресле в той же комнате, голая выше пояса. Джинсы остались на ней. Она попыталась было закрыться, но руки оказались связаны или скованы за спиной. Она этого не поняла, да это было и неважно. А Денис опять оказался рядом, сев на подлокотник кресла.

— Значит, хотела травануть меня и обокрасть. Это дело. Но не выгорело. Значит, так. — Он зажал девушке двумя пальцами ноздри, так, что она не могла дышать, но через полминуты отпустил. Как ни странно, это привело её в чувство окончательно. — Что у нас есть? Есть та дрянь, которую ты мне подсыпала. Есть видео, как ты это делаешь. Камера — вон там. — Он указал пальцем в угол. — Всё будет отлично видно. Бокалы я поменял местами, с тобой произошло то, что ты хотела сделать со мной. Все доказательства есть. Говорить ты будешь в любом случае. Либо с ментами — и получаешь срок. Реальный, я прослежу. И большой, за покушение на убийство. Либо с теми, у кого ты на самом деле хотела это украсть. Либо со мной прямо сейчас. Ну что, будешь говорить? — Алёна закивала. — А орать не будешь? — Отрицательное покачивание головой. — Ну тогда отвечать на вопросы быстро, чётко и тихо. — Липкая лента исчезла с её губ. — Ты должна была кого-то впустить в квартиру, когда я вырублюсь?