Сергей вспомнил свою первую любовь, которая обещала его дождаться из армии, но не дождалась. Тогда они были молодые, глупенькие, а сейчас? Сейчас вроде бы голова по другому мыслит, уже хочется семьи, детишек…

– О чем задумался? – чуть слышно спросила Вика. Ей очень хотелось прочитать его мысли, но она не ясновидящая. Отличить хорошего человека от плохого – это запросто, а вот, что он думает… Ее так и подмывало спросить: жалеешь, что со мной в постель лег? Или ищешь способ, как лучше отвязаться, чтобы не обидеть? В голове была такая мешанина мыслей, что сейчас самый опытный психолог хрен бы разобрался.

– Да так, ни о чем, – задумчиво ответил Сергей и посмотрел на часы. – Вставать пора.

Чтобы не обидеть Вику, он накрыл ее губы нежным долгим поцелуем.

Этот день тянулся, как осенняя грязь за ногами. На душе так же холодно, серо и ненастно. Такое ощущение, словно тебя случайно уронили в самую большую лужу, вываляли в грязи, а помыть забыли. И теперь сидишь и обтекаешь. «Вот это день рождения!» – снова подумала Вика. Неделю назад она бы ни за что не поверила, что это может с ней произойти. Но ведь произошло же. И с этим нужно как-то жить. «Хорошо, хоть рядом сестренка. Есть, кому высказаться, с кем поплакать и посмеяться». Сидя у Катерины в комнате, Вика вспоминала вчерашнюю прогулку под луной.

…Это ж надо было! Ну, а что кота за хвост тянуть? Ей хотелось выяснить все и сразу, какие чувства к ней питает Сережка и питает ли вообще. Вот она в него практически влюбилась. А он?

– Сереж, а я тебе хоть чуть-чуть нравлюсь? – не ожидая от себя, спросила Вика и тут же прикусила язык, но было уже поздно. Слово – не воробей, вылетело – не поймаешь. Да и что его ловить, смелости же полные штаны!

– Если бы не нравилась, не целовал бы.

– А ты бы женился на мне? – продолжала наступать Вика.

– Не знаю, надо подумать, – растерялся Сергей. Такого поворота он никак не ожидал! Да, он и правда иногда уже задумывается о женитьбе. Как-никак, а годы идут, пора бы и детишками обзаводиться, но с Катериной не получилось. Он вообще в женщинах разочаровался. А может, та самая пока еще просто не нашлась?

– А я бы вышла за тебя… – не унималась Вика. – Давай попробуем, может что-нибудь и получится?

– А можно подумать? Такие дела так сходу не решаются.

– Я понимаю, не каждый готов такую ответственность на себя взять, извини.

– Тебе не за что извиняться, все будет хорошо! – проговорив это, Сережка склонился и поцеловал Вику. Не потому, что она его попросила. Ему самому так захотелось.

Жар прокатился по всему телу и спустился в низ живота. Так ее еще никто не целовал, такие страстные поцелуи она только в кино и видела. Ей, как и всем обычным девушкам, хотелось, чтобы ее тоже целовали - страстно, нежно, жарко. Наверное, Ванька действительно правду говорил, что не любит ее, а она, дурочка, не хотела в это верить. Сейчас Вика сравнивала себя со спящей царевной, которую принц поцеловал и она проснулась. Сережка словно разбудил ее своим поцелуем ото сна, из которого она сама была не в состоянии выбраться.

Наконец, эмоции улеглись, но Вика все не могла поверить, что это именно с ней происходит. Видимо, не зря она верила, что где-то на этой огромной земле ходит-бродит ее половинка.

– Где же ты так долго был? – прижимаясь к его руке щекой, чуть слышно спросила она.

– Жил на севере с белыми мишками, – шутя, ответил Сережка. Как бы странно это ни казалось, но так спокойно и хорошо ему уже давно не было.

Они шли домой самой длинной дорогой, и каждый из них хотел, чтобы эта дорога не заканчивалась.

Дома их встретили все те же лица. Ванька уже вовсю зажимался со Светкой, так что ему было до фонаря, что творится у Вики на душе: они же расстались. Вике же казалось, что где-то внутри сорвало кран, и теперь слезы текли беспрестанно, а Сергей их вытирал. На этот раз Вика плакала вообще не из-за Ивана, а из-за Олежки, братишки, который служил в армии. «Если был бы он дома, то точно Ваньке морду бы набил!» – подумала она и вспомнила тот самый день, когда брата провожали в армию. Второй раз, потому что первый либо оказался комом, либо Олежке повезло. Вот смеху-то было: мать ему такие проводы отгрохала, слезы неделю лила, а он взял и вернулся. Сказал, что был перебор и теперь только осенью заберут. Как Олежка и говорил, осенью пришла повестка. Мать снова накрыла стол. В этот раз собрались все близкие, выпили и разошлись. Но Олежку это не устроило: он последние деньки на гражданке, так что оторваться надо по полной программе, а куда без любимой сестренки? Вот и подались они во все тяжкие: поперлись домой к тете Тамаре, там хоть на голове стой, никто и слова не скажет. Стопка за стопкой, стали вспоминаться прежние обиды. Вот уже и Вика плачет, но не потому, что брат в армию уходит. За ним она завтра поплачет, а сейчас ей обидно, что любимого с ней рядом нет. Что он в очередной раз от нее отказался. И на этот раз, видимо, всерьез: уже полтора месяца не видятся и все из-за того, что она захотела самостоятельно жить. Ну, надоело ей это общежитие, надоело! Крик, шум, гам! Ни умыться, ни подмыться, а самое главное, хоть десять раз на день убирай, толку никакого! Да еще из-за какого-то Харченко, сожителя свекрови, голодом сидеть? Надоело!

На тот момент Вика именно так считала. Собрав свои вещи, она ушла к матери в надежде, что уже завтра Иван придет и предложит ей снять квартиру. К сожалению, этого не случилось. Баба с возу – кобыле легче! Вот так и закончился их первый, горький опыт совместной жизни, о чем Вика иногда очень жалела, над чем в тот вечер и плакала. Ну, а Олежке под градусом море по колено: решил за все сеструхины слезы Ваньке морду набить. Вот только силы свои не рассчитал - ноженьки пьяненьки не донесли.

– Как же я за ним соскучилась, – еле сдерживая слезы, проговорила Вика. – Был бы он дома…