«Какая же все-таки странная эта штука, жизнь», – надевая наглаженный костюм, с волнением думал Сергей. Он волновался точно так же, как восемь лет назад, когда его мама вела в первый класс. Сегодня у него выпускной, наконец-то закончились все его мучения. Теперь не надо будет вставать по утрам, не надо уроки учить, но самое главное, не надо сестренку в школу вести, а на переменах выслушивать выговоры от Валентины Васильевны за то, что она пацанов лупит: сам же научил. А что ему оставалось делать? Какой нормальный брат выдержит, когда сестра каждый день жалуется, что ее мальчишки за косички дергают. Не пойдет же он драться с первоклашками! А вот сестренку научить постоять за себя – это в легкую. Вот она и разошлась не хуже пацана: дернул за косичку – получи в табло!

Уходя со школы, Сережка был за сестренку спокоен: ее уже никто не тронет. После школы Сергей поступил в Тю***кое речное училище, а через три с половиной года стал штурманом-механиком речного флота. Потом армия: полгода – учебка, затем Германия и остров Русский. Так что два года прошли не зря: будет, о чем вспомнить и дома рассказать. Возвращаясь со службы, он мечтал только об одном, чтобы на перроне его встретила любимая девушка, пусть посмотрит, кого потеряла. Хотя прекрасно знал, что она уже с другим, уже и ребенок подрастает. Девки, они же все такие: сначала клянутся в любви, ревут, обещают ждать, а потом… Потом стоит лишь на горизонте замаячить другому и всю их любовь, как корова языком слизала. Нет, он не тот человек, который может простить предательство. Если человек предал однажды, предаст и дважды! Да и не собирается он отношения выяснять: все, ее поезд ушел, просто хочется в глаза посмотреть.

Сергей увидел ее глаза спустя какое-то время. Они встретились случайно, она гуляла с коляской. Вот так. Возможно, если б не армия, и он был бы сейчас папой, работал, обеспечивал семью, по выходным выводил малыша на прогулку. Но случилось так, как получилось, да и рано ему еще папой становиться – погулять хочется. Совсем недавно Сергею хотелось наговорить этой женщине кучу гадостей: мол, все вы из одного теста, все слабы на передок… А сейчас… Сейчас она не просто девочка, она уже мать и неприлично как-то говорить ей все эти гадости. Самое главное, что Надюха не загулялась и не пошла по рукам, а все остальное – мелочи. А он еще найдет свою судьбу, какие его годы. И ведь действительно, какие его годы, впереди вся жизнь и нужно ею наслаждаться! Как говорят, чтобы в старости было, о чем вспомнить.

Усталость с душевными переживаниями все же дали о себе знать. Как-то незаметно Вику затянуло то ли в полусон, то ли в полубред.

А сегодня на душе было еще паскудней, чем вчера. Вчера она до самого вечера тешила себя надеждой, что у них с Сережкой все будет хорошо! Он же ей сам говорил: «если бы не нравилась, не целовал бы». Но нравиться и любить – это большая разница, это что кусок хлеба без масла, или чай без сахара: пьешь его, а он безвкусный. Вот и Сергей, видимо, не почувствовал той любви, которая разыгрывалась в его пьяном воображении: по пьяни все воспринимается по-другому. Иногда даже самый злейший враг становится самым лучшим корешем на свете, а море – по колено. Так что на Сережку ей грех обижаться, сама хотела. Так что получите и распишитесь, Виктория Дмитриевна, какие могут быть претензии? Ну, обещал подумать… Возможно, он и думает, а она? Вика посмотрела в окно. На улице светило яркое солнышко, чирикали воробьи, Катерина где-то в коридоре гремела кастрюлями. А это значит, что жизнь продолжается. И, несмотря на поганое настроение, ей придется вставать, умываться, приводить себя в порядок и ждать. Вот только кого, неизвестно. То ли Сережку, то ли еще кого…

В дом вошла Екатерина и с какой-то подозрительной улыбочкой спросила:

– Как спала, соня?!

– А почему соня? – натянуто улыбнулась Вика.

– Только сони могут дрыхнуть до часу дня.

Вика вскинула удивленные глаза.

– Чё, правда, что ли?

– Нет, блин, вру! Давай, вставай: тебя стирка ждет, – Катерина сделала продолжительную паузу. – Мне нужно на огород идти, а у Аньки все грязное. Простирнешь?

Вика кивнула головой, хотя стирать ей сейчас меньше всего хотелось, но не отказывать же сестренке. А Катерина-то молодец, знает, как в такой беде помочь. Это, типа, развлекалочка, чтобы головку дурные мысли не посещали. «Умно придумала, умно!» – стирая Анюткину маечку, думала, улыбаясь, Вика. И ведь действительно, Катюха оказалась права. Трудотерапия облегчает душевную боль, переживание. Сидишь себе, стираешь, ни о чем не думаешь. Точнее, думаешь, как и в чем Анька умудрилась так футболку угваздать. Наверное, самая хорошая стиралка и то не достирается. На все про все у Вики ушло полтора часа. Вот уже и начало четвертого: скоро и Сережка с работы придет. Как бы то ни было, но вряд ли кто-нибудь или что-нибудь переключит ее мысли на новый лад. В подсознании у нее все равно сидел Сергей. И угораздило же ее влюбиться! Да еще в кого? В Сережку! Это ей не Ванька, у Сережки «крыша не бежит и гуси на юга не просятся». Ему не навешаешь лапши на уши, не уговоришь с ней просто дружить. Как говорится, покувыркались и будя! Да только это не ее вариант: каждый человек должен отвечать за свои поступки и Сережка в том числе. Сегодня они расставят все точки над «i» и неважно, что из того получится.

Вика застыла от удивления: в дом буквально ввалилась захмелевшая Екатерина.

– А вот и я, точнее мы! – хихикнула та и взглянула на своего спутника. – Это Женя!

– Да Вика меня знает, правда же, Вик? – засиял Женька и вытащил из-за пазухи бутылку.

– Это вы, по ходу, на огороде нашли? – съязвила Вика. Она иногда не понимала поведения Катьки. Еще вчера ее любимая сестренка была уверена, что кроме Максима ей никто не нужен, а уже сегодня… Нет, она не станет утверждать, что Катерина прыгнет с Женькой в койку, но и этого можно ожидать от Катьки.

– Чем вы, девушка, опять недовольны? – обнимая Вику, улыбнулась Катерина.

– Ты же говорила, что на огород пойдешь, а сама? Кать, вот что твой суженый скажет?

– Кто, Максим? Да не парься ты так! Я же не знаю, что он у себя там дома делает, так что… И вообще, что я, с Женькой ночевать собираюсь, что ли? Нет, просто шлея под хвост попала, бывшего вспомнила, – Катерина выдержала небольшую паузу. – Интересно, где он сейчас? Говорят, в город собирается переезжать. И почему мне так не везет?

– Ты его до сих пор любишь? – грустно улыбнувшись, спросила Вика.

– Сама не знаю… Наверное, просто привычка: три года – это не один день.

– Да-а уж!

Наконец в комнате появился Женька.

– Девчонки, чего загрустили?

– Да вот, думали, ты убег, – как всегда, первой, нашлась Вика. Она и сама не понимала, как в нужный момент в ее головушку приходят такие нужные слова. Оборжаться можно! Чтоб Женька от Катюхи убег! Неее, его отсюда сегодня тросом не вытянешь. Не то, что…