– Тебе, Бланка, как раз удастся, - убежденно проговорил Хубер.
– А вот удастся ли мне, не знаю... Мне еще предстоит долгий путь. И для этого нужно еще кое-что сделать... В частности, продолжить то, что начал Меннель...

– И не говори мне об этом, - замахала руками Бланка, а ее лицо стало суровым и непреклонным.

– Нет, мы должны об этом поговорить, дорогая.

– Ты думаешь заставить меня?

– Меня тоже заставляют, Бланка. Мы все - жертвы принуждения.

– Ты не сможешь заставить меня. И никто не заставит. До какого-то рубежа я еще готова была идти. Но дальше - нет. Дальше я не пойду. Обречь себя на гибель я могла. Это было мое право. Но стать причиной гибели других людей я не могу. Не имею права. И ты не имеешь права. А если ты все же попытаешься совершить это безрассудство, мы оба погибнем.

Хубер ясно видел, что слова ее - не пустая угроза. Но он продолжал:

– Мы не погибнем, Бланка. Теперь уже нет. И если ты все трезво обдумаешь, то поймешь, что это и в твоих интересах...

Бланка протестующе подняла руку.

– Я все обдумала. Еще когда Меннель посвятил меня в свой адский план.

– Это не план, а решение руководства "Ганзы".

– План или решение - мне все равно.

– Бланка, я очень прошу тебя, не вынуждай меня...

– Ты мне угрожаешь? Но теперь я уже не боюсь твоих угроз.

– Дело не в нас с тобой, - уговаривал Хубер.
– От твоего ответа зависит судьба всех, в том числе Матэ и Казмера.

– Что ты хочешь этим сказать?
– настороженно спросила Бланка.

– Девятнадцатого утром я разговаривал с Виктором, - медленно начал Хубер.
– Он говорил со мной по рации из оперативной машины. Наш разговор я записал на пленку. А через час он уже был убит. Но он успел сказать мне, что накануне ты завтракала с ним. И вы снова говорили о "безумном плане" и поругались. Потом ты сообщила Меннелю, что кто-то хочет с ним встретиться утром, в восемь тридцать. Вы вышли на террасу, и ты показала ему место на берегу, где его будет ожидать тот человек. Ты сказала также, что за человеком ведется наблюдение. Поэтому хорошо было бы, если бы Меннель вышел на озеро в лодке: с воды просматривается весь берег.

Бланка побелела как мел.

– Меннель назвал имя этого человека?

– Назвал.

– И ты знаешь, кто убил Виктора?

– Я знал это еще в Гамбурге, - ответил Хубер.
– Но только я. Браун и Шлайсиг ничего не знают. Пожалуй, один только Шалго догадывается, кто это сделал. Его я боюсь... Итак, ты по-прежнему не желаешь говорить о том плане?

Бланка глубоко вздохнула и, словно человек, сбросивший с плеч тяжелую ношу, негромко рассмеялась.

– Я уже сказала тебе: не будем об этом, - произнесла она решительным тоном.
– Ни слова больше.

На улице перед домом остановилась машина. Через несколько минут на веранду вошел Казмер со светло-коричневым чемоданом в руках. Он поцеловал мать, поздоровался с Хубером и тут же начал рассказывать:

– В Балатонфюреде я видел Шалго в машине Меннеля. С ним, между прочим, сидели какая-то красивая рыжеволосая девушка и парень немного постарше меня в сопровождении лейтенанта Фельмери. Девушка и парень были в наручниках. Я полюбопытствовал у старика, чего это в такую жару молодые люди нацепили "браслеты"? Шалго ответил, что они покушались на жизнь господина Хубера; при этом старик добавил, что вы, господин Хубер, гениально провели их.

– Дело совсем не в том, что они хотели убить меня, - заметил Хубер. Господин Шалго, как видно, решил пошутить. Этот парень и девушка оказались самыми обыкновенными провокаторами. Кстати, пришли они ко мне по поручению все того же господина Шалго, представившись агентами Меннеля.

– Значит, они были агентами Шалго! Понятно... Впрочем, ничего не понятно! Зачем же Шалго понадобилось надевать на своих людей наручники?

– Такой сейчас в мире порядок, господин инженер, - с улыбкой ответил Хубер.
– А точнее, никакого порядка, анархия. Угоняют самолеты, крадут дипломатов...

– Да, все запутано... К счастью, меня это не касается... Мамочка, обратился Казмер к Бланке, - мне не звонили из МИДа?

– Нет.

– Когда вы уезжаете, господин инженер?
– спросил у Казмера Хубер.

– Недели через две. Вы уже бывали в Москве?

– Нет, - ответил Хубер.
– Рядом с ней, правда, был. Издали любовался. Зимой сорок первого... Ну, если позволите, я откланяюсь. Нужно готовиться в дорогу. Встретимся за обедом.
– Хубер кивнул головой, повернулся и уверенными шагами вышел из комнаты.

Шалго, сидевший рядом с водителем, повернувшись вполоборота, поглядывал на Фельмери, Тибора Сюча и девушку. Тибор и Беата были скованы друг с другом одними наручниками.

– В Фюреде, товарищ, остановитесь перед зданием городского совета, сказал Шалго водителю. Старшина, еще совсем молоденький парнишка, кивнул головой.

– Беата, - обратился Шалго теперь уже к девушке, - вы не знаете случайно, кто такая Сильвия?

– Нет, не знаю.

– А вы, Тибор?

Сюч с ненавистью взглянул на старика.