– А чудно это получается, а? Сижу я здесь, рассиживаю, и разговоры разговариваю с таким джентльменом как вы!

– Но я не джентльмен,- энергично возразил Роджер.
– Пожалуйста так не думайте, я просто репортер и хочу, чтобы вы со мной так говорили, будто я кухарка.

– Ну, если бы я так заговорила, вам бы не поздоровилось!- смущенно хихикнула мисс Блауэр.- Я сюсюкать не люблю, вот так-то. Бож-же мой! Я такое иногда заверну бедной кухарке! Не поверите!

– Ну, разумеется, не поверю,- галантно возразил Роджер.- Но, возвращаясь к миссис Бентли, почему вы ее прозвали Носатой Паркер?

– Да потому что всегда во все вмешивается, под ногами путается, сует нос туда, куда не надо! Я иногда просто бесилась из-за нее, доложу вам. Просто удивляюсь, почему я не объявила, что ухожу, и все тут!

– Но сейчас вы ее жалеете? Ведь такое ужасное обвинение висит у нее над головой!

– Только не я! Поделом ей теперь за все, что было и что еще будет, попомните мои слова.

– И вы, конечно, не сомневаетесь в том, что она виновата?

Мисс Блауэр тряхнула головой:

– Виновата она или нет, все равно найдутся люди, которые обрадуются, когда ее вздернут,- туманно заметила она.

Роджер неспешно зажег сигарету. Он понимал, что мисс Блауэр может сказать что-то очень-очень важное, и одновременно сомневался, что она наберется решимости открыться человеку столь далекому от нее по социальному положению. Ему было хорошо известно, что у людей типа Мэри Блауэр может быть очень сильно развита классовая неприязнь. Она свободно может толковать о некоторых вещах с людьми из своей среды, но инстинктивно будет скрытничать с теми, кого в силу разделенности общества она и ей подобные называют "шишками". И Роджер молниеносно решил, что, прежде чем продолжать расспросы, надо постараться сломать социальные барьеры.

– Извините,- сказал он игриво, протягивая ей портсигар,- вы сами-то курите? Возьмите сигаретку!

– Ну. я не против,- ответила благовоспитанно мисс Блауэр.

Роджер зажег для нее сигарету, изящно оттопырив мизинец, как оно полагается среди подобных Мэри Блауэр.

– А знаете, я несколько удивляюсь вам, мисс Блауэр, ну тому, что вы пошли в услужение,- заявил он подчеркнуто доверительным тоном.

– Да? Почему?

– Ну мне кажется, что здесь не могут оценить ваших дарований. Ваше место на сцене, с вашей-то внешностью и фигурой!

– Да я и сама, то есть, об этом подумывала,- хихикнув, согласилась мисс Блауэр.- Но, понимаете, это дело не подходит для честной девушки, а?

Роджер заверил ее в обратном. Он сразу выдумал некую кузину, которая выступает в одном из знаменитых лондонских ревю. И выразил полную уверенность, что сумеет уговорить кузину пустить в ход свои потрясающие связи с лондонскими театральными менеджерами во благо мисс Блауэр. Он был также уверен, что эти театральные деятели, увидев, как хороши формы и внешность мисс Блауэр, просто перегрызутся за честь представить их на всеобщее обозрение.

Мисс Блауэр пришла в восторг, рисуя себе радужную картину.

– Подумать только, я на сцене, в бусах и трико! Да я всех за пояс заткну!

– Значит, я обязательно поговорю с кузиной,- подтвердил Роджер, решив, что лед тронулся.
– Ах, между прочим, я еще хотел вас кое о чем спросить. Что вы имели в виду, сказав о миссис Бентли "виновата она или нет"? У вас есть какие-нибудь основания предполагать, что она может быть и не виновата? Понимаете, нашим читателям было бы ужасно интересно узнать именно ваше мнение! добавил он как нечто само собой разумеющееся.

Но мисс Бентли не так-то легко было сбить с намеченного курса. Она развалилась в кресле, неумело попыхивая сигаретой.

– Какая разница, виновата она или нет, все равно ее осудят, верно?

– Но, возможно, этого и не случится. Знаете, наши читатели так бы удивились, если бы я сообщил, что, по-вашему, она, может быть, и не виновата, - настойчиво продолжал Роджер.- Ведь это же была бы просто сенсация! Все бы только и говорили, что о вас. Вы немного подумайте, может, и вспомните что-нибудь такое, о чем еще никому не говорили?

– Да нет, ничего такого я не помню,- уклончиво ответила мисс Блауэр.

– Да вы постарайтесь! "Курьер" очень хорошо заплатит вам за любую сенсационную информацию.

– Да виновата она, как пить дать,- в голосе мисс Блауэр зазвучали сварливые нотки,- и ничего я вам сказать не могу, о чем прежде не говорила.

Роджер снова переменил тему, ему совсем не хотелось заблокировать поток многообещающей информации.

– Значит, сами вы никогда не любили миссис Бентли, да? А мистер Бентли вам нравился?