– О да, можно сразу же подыскать два-три объяснения, но пи одно из них нисколько не убедительно. Ты считаешь, что люди приступают к процессу отравления, не узнав заранее, какова эта смертельная доза, да? Отравление дело злонамеренное и требует хладнокровия, и хотя бы такой незамысловатой акции, как консультация с энциклопедией или медицинским справочником насчет того, какова она, эта роковая доза. Это, так сказать, первый и неизбежный шаг по данному пути.

– Гм?- усомнился Алек, не слишком убежденный Роджером.

– И еще одно. Зачем было покупать отравленную мышьяком бумагу для мух, когда в доме уже было полно яда?

– А может, еще не было,- быстро возразил Алек.- Может, она приобрела весь остальной мышьяк после того, как купила эти отравленные бумажки?

– Пусть так. Но и на данное предположение найдется свое опровержение. Зачем ей понадобилось покупать такое количество мышьяка, когда в бумаженциях с отравой уже содержалось с полдюжины смертельных доз? Более того: я не знаю пи одного свидетельства со стороны полиции, удостоверяющего, что миссис Бентли вообще покупала мышьяк. Есть только доказательство, что она мышьяком располагала, но каким образом он попал в дом, мы не знаем. По-видимому, полиция считает само собой разумеющимся, что если в доме есть мышьяк, то именно она его и купила.

– Неужели все это так уж важно?

– Я бы сказал, что это жизненно важно! Нет, как хочешь, но наличие мышьяка в столь непомерном количестве не упрощает дело, как по-видимому думают все окружающие, по, по-моему, чертовски запутывает ею.

– Интересное предположение, - согласился Алек.- Я как-то не рассматривал ситуацию под этим углом зрения. А какой же вывод ты делаешь из всего этого?

– Мне кажется, можно сделать два вывода. Или миссис Бентли самая сумасшедшая из всех когда-либо существовавших преступниц и из кожи лезла вон, чтобы сфабриковать против себя самые отягчающие вину доказательства,во что, исходя из моего понимания ее характера я совершенно не склонен верить. Или же!..

Он помолчал, вминая в чашечку трубки торчащие из нее табачинки.

– Да?- с любопытством спросил Алек.- Или же что?

Роджер метнул на него быстрый взгляд.

– Или же она никогда не убивала своего мужа,- спокойно и ровно сказал он.

– Дружище, дорогой!- запротестовал Алек.- Каким же образом ты вывел такое заключение?

Роджер сложил на груди руки и вперил невидящий взгляд в лужок на противоположном берегу речушки.

– Слишком уж много доказательств вины!- начал он в дискуссионном тоне.Просто смешно, сколько их. И все такие готовенькие и хорошо подогнанные. Такое впечатление, что их очень умело сфабриковали, разве не так? Неужели ты считаешь, это сама миссис Бентли так мастерски их сработала?

– Ну ладно, - засомневался Алек, - это все очень хорошо, но тогда кто же их сработал?

– Настоящий преступник.

– Но миссис Бентли и есть настоящая преступница!..

– Ну послушан, Алек, сделай над собой усилие и постарайся хоть на мгновение взглянуть на это дело без всякой предвзятости. Давай условимся, что мы не уверены в том, виновата ли миссис Бентли или невиновна. Нет, давай сделаем еще шаг вперед и на минуту представим, что она совершенно не виновна, и немного порассуждаем, основываясь на этой позиции. Куда это нас приведет? К выводу, что Бентли был отравлен кем-то другим; что этот Другой стремился не только обвинить миссис Бентли в преступлении, но, очевидно, и к тому, чтобы она расплатилась за него; и что, следовательно, этот другой выстроил цепь в высшей степени убедительных и отягощающих ее вину доказательств с желанием самым быстрым образом и навсегда отделаться от миссис Бентли. Тут есть о чем подумать, не так ли? И обрати также внимание на то, что в итоге всех этих действий устраняется не только миссис Бентли, но и сам Бентли. Другими словами, этот таинственный неизвестный имел не меньшее желание отделаться и от мистера Бентли, а не только от его жены. Трудно сказать, кто мешал ему больше, но что мешали оба - это несомненно. И план, составленный неизвестным, был весьма изобретателен: сам факт устранения миссис Бентли очищал злоумышленника от всех возможных подозрений относительно него самого. Понимаешь? О да! Тут есть над чем подумать!

– Попридержи коней,- пожаловался Алек,- какие у тебя доказательства?

– Так вот насчет доказательств. Итак, предположим, что миссис Бентли невиновна и она может объяснить свои поступки. Однако я вряд ли ошибусь, если скажу, что эти объяснения будут не слишком убедительны и она не сможет все должным образом доказать - так как таинственный неизвестный достаточно хитер и умен, чтобы позаботиться и об этом. И в результате мы получаем совершенно восхитительную, но аномальную ситуацию: если случайно объяснения миссис Бентли окажутся убедительными, я буду считать, что она, очевидно, виновата. Однако если эти объяснения будут по-детски неумелы и глуповаты, я с полным моральным правом тогда заявлю, что она невиновна.

– Боже милосердный, Роджер, ну ты просто невероятный человек!простонал Алек.- Ну почему, почему ты так считаешь?

– Мне кажется - это совершенно ясно. Если ее аргументы будут беспомощны и неуклюжи, значит они, но всей вероятности, правдивы (ты даже представить не можешь, насколько часто и как ужасающе неубедительна может быть правда, мой дорогой Александр), если же они будут умелы и точны - значит, их приготовили заблаговременно. Я повторяю снова: для того чтобы отравить человека, нужно все заранее тщательно и хладнокровно продумать. Преступник не станет изобретать аргументы в свою пользу, когда полиция стучит ему в дверь и требует объяснений. Нет, он их разработает заранее, очень старательно и все изложит последовательно и логично. Вот почему судебные процессы по делам об отравлении в два раза длиннее, чем другие дела об убийстве: потому что гораздо труднее определить, кто именно преступник. И дело тут не только в том, что отравление само по себе гораздо более тонкий способ убийства, а в том, что в семи случаях из десяти убийца - человек осторожный, осмотрительный и умный. Разумеется, среди отравителей встречается немало психически неуравновешенных людей, таких, как Причард или Лэмсон, но все же они скорее исключение из правила. Настоящий отравитель по природе своей - холодный, жесткий, расчетливый человек, какими были Седдон и Армстронг. Был еще отравитель Гриппен, но он стал убийцей под давлением обстоятельств, однако он вообще сплошное исключение из всех правил, если можно так выразиться. Я всегда очень о нем сожалел. Если когда-либо женщина заслуживала, чтобы ее убили, то это Клара Гриппен, и мне кажется, что Гриппен убил ее из трусости. Она установила в доме режим абсолютной тирании, и у него просто не хватило духу сбежать от нее, ну еще и по той причине, конечно, что она единовластно распоряжалась всеми его сбережениями - как очень находчиво объяснил мистер Филсон Юнг. Да, Александр, это был чрезвычайно интересный судебный процесс с точки зрения психологии. Как-нибудь я постараюсь объяснить тебе это дело не спеша и во всех подробностях, потому что оно того заслуживает.

– Господи!- воскликнул Алек, устрашенный уже этой первой лекцией из области криминологии.- До чего же ты любишь поговорить!

– Да, возможно,- согласился Роджер и снова занялся своей трубкой.

– Ну, так что из всего этого следует?- спросил Алек через минуту-две.Что ты собираешься предпринять?

– А хорошенькая загадка-угадайка получается?- помолчав, сказал Роджер, словно бы высказывая мысли вслух, а не отвечая на вопрос.- Приятно было бы раскопать истину и доказать всем жителям этого благословенного острова, что они ошибались и что всегда существует нечто новое и неизвестное и в то же время истинное. Однако в любом случае, это дельце - славный оселок, чтобы поточить на нем мозги. Да!