Маргарет Кросс ждала их возле уступа скалы, где они сидели накануне. Лицо ее было встревожено и носило явные следы бессонной ночи.

– Ой, как я рада вас видеть,- воскликнула она, обмениваясь рукопожатием с Роджером,- у меня, право, такое чувство, словно вы мой единственный друг во всем мире.

– Не забудьте и про меня, мисс Кросс,- Энтони улыбнулся и в свою очередь пожал ей руку.

– Нет, конечно, я о том не забываю,- ответила девушка, словно ей было ни жарко, ни холодно от его слов, а попросту говоря, ответила совершенно равнодушно и быстро отдернула руку, так как Энтони явно хотел задержать ее в своей и сжать покрепче. С подчеркнутым вниманием, снова повернувшись к Роджеру, девушка нетерпеливо спросила, нет ли чего-нибудь нового.

По лицу Энтони скользнуло выражение, что бывает у собаки, протянувшей лапу, чтобы поиграть с мухой, которая вдруг оказалась осой,- обиженное и одновременно удивленное. А так как Маргарет Кросс продолжала демонстрировать ему свою спину, удивление уступило место уязвленности, а так как девушка не только не проявляла никакой готовности включить его в обмен мнениями, но совершенно явно его игнорировала, то уязвленность и горькое разочарование, которые он испытывал, сменились чувством оскорбленности. Столь же демонстративно, как вела себя она, Энтони отошел от них на несколько шагов и стал забавляться бросанием камешков со скалы в море. Энтони сердился.

Будь он поумнее, ему следовало бы ощутить себя польщенным, но при его нынешнем умственном развитии как он мог догадаться, что молодая леди, привыкшая немало гордиться своей независимостью и силой воли, страдала при мысли, будто она словно какая-нибудь мокроносая идиотка рыдала на плече незнакомца и даже искала утешения, так сказать, в его объятиях. Таким образом (будь Энтони поумнее и поопытнее), он мог бы ее раздражение, направленное против него, как свидетеля ее унижения, расценить как очень лестный комплимент. Но Энтони не обладал ни опытом по этой части, ни мудростью.

– Энтони, подойди сюда и послушай!- крикнул Роджер, который очень хорошо понимал, откуда ветер дует.

С очень небрежным видом Энтони медленно подошел к Роджеру и Маргарет.

– Я сейчас рассказал мисс Кросс о пуговице. Может быть, это против правил нашей игры с инспектором, но я считаю, что мисс Кросс должна обо всем знать.

И он повернулся к девушке.

– Значит, вы говорите, что потеряли ее по дороге, когда гуляли с миссис Вэйн?

– Да, я, наверное, потеряла ее во время прогулки,- ответила девушка недоуменно.- Но вот где? Не имею никакого понятия. Знаю только, что пуговица на куртке была перед тем, как нам идти гулять, но я заметила, что ее нет, только когда вернулась домой. Просто где-нибудь оторвалась, а как она оказалась в руке Элси, не представляю. Но не могла бы она ее найти и взять, чтобы потом отдать мне?

– Да, это, по-видимому, единственное объяснение,- согласился с ней Роджер, но не счел нужным в данный момент указать на то обстоятельство, что дальнейший путь миссис Вэйн пролегал в другой стороне, чем та, откуда она и Маргарет пришли, и поэтому объяснение, данное мисс Кросс, казалось ему не очень правдоподобным.

– О, мистер Шерингэм, как бы я хотела вырваться из ужасающей атмосферы подобных подозрений,- вдруг воскликнула девушка, на момент теряя контроль над расходившимися нервами.- Это уже невыносимо! И с каждым новым фактом положение становится все более угрожающим! Я уже начала подумывать, не стоит ли самой броситься вниз со скалы, если события будут развиваться в таком направлении. И в деревне уже начинают поговаривать. Миссис Рассел сделала вид, что не узнает меня, когда сегодня утром мы встретились около ее дома.

– Великолепная миссис Рассел,- пробормотал Роджер.- Хотел бы я спустить шкуру с этой старой ведьмы! Полагаю, она считает такое поведение по-христиански добродетельным. Но послушайте, Маргарет, дорогая, не надо расстраиваться из-за подобных глупостей.

Надо сказать, что Роджер, едва познакомившись с любой молодой леди, не достигшей тридцати лет, называл ее уже по имени. Это соответствовало его слегка богемной репутации и очень упрощало отношения.

– Мы с кузеном Энтони готовы оказать вам всяческую поддержку, поэтому держите свой клювик повыше и пусть все старые кошки провалятся ко всем чертям.

Маргарет, закусив губу, отвернулась от них:

– Не знаю, как вас и благодарить,- сказала она дрожащим голосом,просто не знаю, что бы я делала, если бы не встретила вас обоих, мистер Шерингэм.

– Роджер!- импульсивно поправил он ее.- Ради бога, Маргарет, зовите меня просто Роджер! "Мистер Шерингэм" меня называют те, кто мне должен деньги, и поэтому это звучит в моих ушах противно и даже зловеще.

– Ну что ж, хорошо,- улыбнулась девушка,- благодарю вас... Роджер!

И Роджер подавил вздох облегчения, потому что навернувшиеся у нее на глазах слезы высохли благодаря чепухе, которую он нес.

– А это перед вами стоит сам Энтони,- продолжал он с шутливой серьезностью.- Позвольте мне вас представить друг другу: Энтони - Маргарет, а теперь пожмите друг другу руки и скажите: "Какой прекрасный сегодня день!"

– Как поживаете, Энтони?- серьезно спросила Маргарет, но в ее глазах блеснула лукавинка, и каким-то непонятным образом ей при этом удалось внушить Энтони мысль, что она сожалеет о своем свинском поведении десять минут назад и просит ее извинить. Может быть, он будет так добр, что простит?