Сердце Перри бешено заколотилось. Рапсодия была Модулем в сотнях миль отсюда, за пределами Грезы.

— Ты Поселенец.

Уголек покачал головой.

— Понятия не имею. Я мало что помню до того, как вырвался оттуда. Но я думаю… я думаю, я мог бы быть. Когда я встретил тебя в лесу, ты же был с Арией? Было не похоже, что ты ее ненавидишь. Вот почему я последовал за тобой. Я подумал, что, может быть, тебе тоже будет хорошо со мной.

— Ты правильно подумал, — сказал Перри.

— Ага. — Уголек улыбнулся, что стало вспышкой в полумраке, которая быстро исчезла.

Сотни вопросов крутились в голове Перри о том, как Уголек сбежал из Рапсодии. О других детях, которые были похожи на него. Но он знал, что нужно действовать осторожно. Он знал, что Уголек должен сам прийти к нему.

— Если бы я мог помочь тебе с Эфиром, я бы помог, — сказал Уголек, слова были внезапными и грубыми. — Но я не могу… просто не могу.

— Потому что потом ты слабеешь? — спросил Перри, вспомнив, как Уголек пострадал после их встречи с Воронами. Призвав Эфир, Уголек уничтожил банду каннибалов. Он спас жизнь не только Перри, но и Арии и Рокоту, и это действие оставило его холодным, как лед, и истощило до бессознательного состояния.

Уголек смотрел мимо него, словно боялся, что появится Риф.

— Все в порядке, — сказал Перри. Он мог доверить Рифу секреты — запах Уголька, вероятно, уже вызвал у Рифа подозрения — но Перри знал, что Уголек будет чувствовать себя непринужденно именно с ним. — Риф снаружи, и он останется там. Здесь только мы.

Успокоившись, Уголек кивнул и ответил:

— Каждый раз после этого я чувствую себя хуже. Словно Эфир забирает часть меня. Я чувствую, что едва могу дышать, так больно. Однажды он заберет все. Я знаю, что так будет. — Он сердито смахнул слезу со щеки. — Это все, что у меня есть. — произнес он. — Это единственное, что я могу сделать, и я боюсь этого.

Перри медленно выдохнул, впитывая информацию. Каждый раз, когда Уголек использовал свою силу, он рисковал своей жизнью. Перри не мог просить его об этом. Одно дело рисковать собственной жизнью. Но он не мог поставить невинного мальчика в такое положение. Не когда-либо.

— Ты в порядке, если не пользуешься им? — спросил он.

Уголек кивнул, опустив глаза.

— Тогда не надо. Не призывай Эфир. Ни по какой причине.

Уголек поднял голову.

— Это значит, что я бесполезен для тебя?

— Потому что ты не можешь оберечь Поток для меня? — Перри покачал головой. — Нет. Вовсе нет, Уголек. Но ты в кое-чем ошибаешься. Эфир — не единственное, что у тебя есть. Ты теперь часть клана и ничем не отличаешься от других. У тебя есть я. Хорошо?

— Хорошо, — сказал Уголек, борясь с улыбкой. — Спасибо.

Перри похлопал его по плечу.

— Может быть, когда-нибудь ты одолжишь мне свою шапку, если Ива не будет против.

Уголек закатил глаза.

— Это было… это не то…

Перри рассмеялся. Он точно знал, что это такое.

Прутик выбежал на тропу, когда они вернулись в поселение.

— Грин вернулся, — задыхаясь сказал он. — Он привел с собой Маррона.

Маррон здесь? В этом не было смысла. Перри послал Грина за провизией. Он не ожидал, что его друг доставит ее лично.

Он вышел на поляну и увидел грязную, потрепанную группу, примерно тридцать человек. Молли и Ива поили их. Грин стоял рядом с ними, его лицо было напряжено от беспокойства.

Перри пожал ему руку.

— С возвращением.

— Я наткнулся на них по дороге, — сказал Грин, — и привел с собой. Я знал, что ты этого захочешь.

Перри оглядел толпу и едва не пропустил Маррона. Он стал другим человеком. Его сшитый на заказ пиджак был покрыт грязью, шелковая рубашка цвета слоновой кости под ним была помята и покрыта пятнами пота. Его светлые волосы — обычно идеально причесанные — были спутаны и потемнели от жира и грязи. Его лицо обветрилось и утратило свою округлость. Он сильно похудел.

— Нас одолели, — сказал Маррон. — Их были тысячи. — Он сделал глубокий вдох, борясь с эмоциями. — Я не смог их сдержать. Их было слишком много.

Сердце Перри остановилось.

— Это были Вороны?

Маррон покачал головой.

— Нет. Это были кланы Розы и Ночи. Они захватили Дельфы.

Перри изучал людей рядом с ним. Женщины и мужчины жались друг к другу. Половина из них были детьми, настолько уставшими, что еле стояли на ногах.

— Остальные? — Маррон укрывал у себя сотни людей.