— А сейчас, когда рядом нет соперницы, я стал тебе совсем не интересен? Это милая в любые времена называется не прагматизм, а «сволочизм». Ты действовала как обыкновенная стерва, привыкшая сталкивать людей лбами и получать свою выгоду. Интересно какую, в нашей не слишком удачной ситуации? Разберёмся. Можешь не отвечать, вопрос был риторическим. Спи!

Лиза легла и обиженно засопела, устраиваясь удобней, на не слишком комфортной постели. Пусть думает, что я верю в искренность её обиды. Она совсем другая, чем показалась мне вначале. «Другая» в худшем смысле этого слова.

Рассвет встретил нас грохотом выстрелов и криками. В воплях слышалась боль раненого, жажда крови и стон умирающего. Сильный стук в запертый люк и срывающийся женский голос, произнесший на английском: «ребята откройте, мне от них одной не отбиться», вывели нас из оцепенения. С трудом открыв запоры и распахнув створку, мы увидели фигуру в окровавленном камуфляже с пистолетом в правой руке.

— О Господи! Мегг! Ты ранена! — Лиза, сунув мне в руки, взведенный арбалет подхватила падающую женщину и затащила внутрь, — что застыл, задраивай люк и помоги мне!

Выглянув наружу, разглядел бегущую к кораблю толпу, размахивающих оружием, полуголых мужиков. Захлопнувшийся буквально перед ними люк, вырвал из их глоток ураган негодования, разом бросивший в бок шаттла все копья, дротики, дубинки и прочие палки. Не причинив никакого вреда титановой поверхности, но вызвав гул в отсеке, архаичные системы вооружения попадали на грунт. Вот мля, похоже началась не детская войнушка. Эти загорелые бандиты расселись у входа и принялись эмоционально, что-то обсуждать, видимо, как вытащить таких вкусных белых личинок из металлического бревна.

— Ну, что ты там уставился в иллюминатор всё равно закопченный, не черта не видно. Давай скорее помоги мне! Надо Мегги перевязать. Она кровью истекает. — Склонившись над раненой, Лиза пыталась снять с неё куртку.

— Отойди я сам посмотрю. Принеси лучше мне мой рюкзак и флягу с водой, — отодвинув её в сторону, осмотрел рану. Из левого предплечья торчал кусок костяного наконечника копья или дротика, который судя по его размеру задел, кость пострадавшей. Кровь обильно залила ткань вокруг, видимо при попытке вытащить застрявшее изделие воинственных островитян, повредились крупные сосуды. Разрезал ножом рукав, смыл с кожи кровь и посадил на руку лежащей пациентки «паучка» хирурга. Робот тут же зашевелился, загудел связанный с ним блок аптечки и замелькавшие до невидимости лапки стали погружаться в рану. Запахло жжёной плотью и лекарством, вспышки синего цвета и щелчки, раздающиеся из работающего хирурга дали понять, что процесс лечения пошел, и необходимости нашего вмешательства на данном этапе нет.

— Лиза присмотри за раненой, она может скоро очнуться, аптечка в кровь впрыскивает нанороботов, они быстро изнутри «чинят организм». А я займусь её преследователями.

В магазине пистолета, столь неожиданно появившейся третьей пассажирки пострадавшего самолёта, оставалось всего три патрона. Запасного магазина я у неё не нашёл, зато пояс украшал полный патронташ на двадцать патронов. Ружье, похоже, было потеряно при ранении или бегстве. Схватив «гранаты» и арбалет запрыгнул в кресло «Попрыгунчика», с форсажем двигателей выплюнувший себя и меня, через открывшийся верхний люк, на высоту метров двадцати. За те секунды, на которые удалось зависнуть до срыва в скольжение, сделал два броска гранатами. Одна полетела в сидящую группу из пятерых «любителей человечинки», вторая под пальму, где расположились двое здоровяков в набедренных повязках, с интересом рассматривающих какую-то вещь. Первый взрыв оказался удачнее второго. Всех пятерых накрыло энергией взрыва аккумулятора и их обгорелые и переломанные тела не подавали признаков жизни. Второй разрыв зацепил только одного воина, другой же подхватив короткое копье, перекатился в сторону и, вскочив, бросился бежать под защиту крон деревьев. Шустряка упускать совсем не хотелось, и я рванул на посадку, догнать его в полете лавируя между стволами, шансов ноль.

От смерти меня спасло чудо и кевларовая ткань комбеза, спасибо технику, не подсунул азиатскую подделку. Удар дротика пришёлся в левый бок по касательной, но рёбра затрещали, как будто сам Тор прошёлся по ним своим молотом. Покрытая узорами оскаленная рожа, выскочила из зарослей внезапно, не оглашая воздух боевым кличем. Неудача с броском дротика, его, похоже, совсем не огорчила. Налитые бешенством глаза и костяной нож показались ему достаточным оружием для отправки противника к духам океана. Ошибся парниша, стрела, выпушенная из страйкера, вошла в его мускулистую грудь до оперения, не дав дотянуться до меня буквально один шаг.

За неимением пистолета, «контрольный выстрел» делал резаком, не пропуская ни одного, казавшегося явным мертвецом, врага. Как не противна мне была эта процедура, себя она оправдала, один из пятёрки пострадавших от взрыва первой «гранаты», оказался обгоревшим, но вполне живым. Не успокой его я, вполне могло произойти обратное. Рука оглушенного уже нащупывала дубинку и повернись я к нему спиной, целостность моего черепа можно было поставить под сомнение.

Предмет, который двое изучали под пальмой, оказался тем самым потерянным помповым дробовиком, такой часто показывают в старых фильмах про полицию. Плазменный выброс его почти не задел, только слегка опалило приклад. Закинув трофей на плечо, вернулся с верным «Попрыгунчиком» на борт шаттла, к дамам и лазарету.

Мегги сидела, попивая из стакана чай, немного бледная, с перевязанным предплечьем левой руки. Состояние её явно улучшилось с того момента, когда она осталась на попечение Лайзы и робота — хирурга. Улыбнулась и протянула мне здоровую руку, — Маргарет Корнифф, или если вам будет удобней, Маргарита Корнеева. Мои мама и папа, русские эмигранты третьей волны. А я опальный офицер Агентства по борьбе с наркотиками и как теперь понимаю, бывшая гражданка США. Вы же пилот, приютившего нас корабля?