Когда я выезжал из штарма 30, то на полпути встретил одного из командиров артподразделения бывшего в Борщеве, который остановил мою машину и сообщил, что противник занял Борщево, а наши подразделения, не имея единого руководства, отошли.

Считая, что отходящие подразделения [я] успею перехватить в Борки по дороге Борщево – Рогачево, я выехал наперерез. Двигаясь навстречу отходящим частям, встретил капитана Казначеева, который мне доложил, что под действием превосходящих сил противника подразделения полка отходят. Во время следования через село Борки, при посадке на машины, подразделения полка и кавотряда были подвергнуты бомбардировке авиацией противника. Имеются жертвы.

Ночью 26.11.41 г., отправив раненых, мне удалось собрать и привести в порядок 80 стрелков нашего полка и 90 сабель кавотряда. С этими силами в 4.00 27.11.41 г. я занял оборону на восточном берегу р. Сестра в р-не Нижнево и Усть-Пристань. Левее меня в Прожектор расположился 97 кп 18 кд. Занимая оборону в Нижнево, организовал разведку противника и подготовку групп для действия в направлении Рогачево. О состоянии наших подразделений и обстановке донес командующему 30 армии, на что получил приказ оборонять Нижнево» [121] .

Противник (части 6-й тд немцев) за оставшееся время суток продвинулся здесь до восточной окраины д. Борки.

Правый сосед 14-й мтд, 7-я тд, действовала тремя группами.

Знак памяти бойцов 681-го сп 133-й сд в Семеновском на Рогачевском шоссе. Имевшееся там захоронение было перенесено в Кульпино.

Утром восточнее Ивлева перешел в наступление ее 6-й сп под командованием Хассо ф. Мантейфеля. Осью движения полка было направление Аревское – Чайниково. В 12.30 передовой батальон после непродолжительной борьбы занял д. Новоселки. Далее немцев сдерживали только те препятствия, которые в спешке создавали бойцы наших саперных подразделений. Одно из них погибло в момент перехода противником Рогачевского шоссе. В 14.00 немцы вошли в с. Ивановское и начали обстреливать южный фланг наших войск, оборонявших Рогачево, не предпринимая никаких попыток продвинуться дальше на север. Впрочем, и этого оказалось достаточно, чтобы показать гарнизону Рогачева, что возникла опасность окружения. Один немецкий батальон обосновался в Ивановском, и частью сил продвинувшись до Бестужеве, прикрыл с севера движение на восток другого батальона с приданной тому ротой танков. Эта группа в 14.15 выступила из д. Новоселки и, пройдя через Телешово, Голяди, Юркино, к 19.00 достигла д. Мисиново. Командир танкового полка 8-й тбр утверждает, что в районе Телешово произошел танковый бой, в ходе которого противник потерял пять машин [122] . Однако немцы сообщают, что только в Мисиново находилось какое-то наше подразделение, не оказавшее существенного сопротивления. Из этой деревни были высланы разведывательные группы, которые смогли только наблюдать отход нашей Рогачевской группировки на восток.

Основой другой боевой группы 7-й тд стал разведывательный батальон дивизии. Он двинулся из Ивлева практически строго на юг, имея справа р. Лутосня. Достигнув Аладьино, немцы вступили в бой со слабыми силами 17-й кд. Эти подразделения дивизии не выдержали натиска, и отошли на юг в Тараканово и Лукьяново [123] . Оттеснив их, немцы повернули на восток. Их следующей целью стала деревня Горчаково, расположенная уже на Рогачевском шоссе. В Горчаково находилось не больше роты, и в 14.35 деревня была захвачена, а немецкая группа двинулась дальше на юг. Так враг без особых усилий утвердился на довольно большом отрезке Рогачевского шоссе. Еще утром прикрыть этот разрыв должен был один из полков 133-й сд. В части наших источников об этом пишется как о свершившемся факте: «133 сд сосредоточилась в районе Федоровна, ее 681 сп с дивизионом 511 гап выдвинулся для занятия рубежа Поповское – Андреевское – Аладьино» [124] . Однако в реальности это выдвижение началось только в 12.00. Собрать полк, уже занявший оборону, оказалось не так то просто, несмотря на присутствие представителя штаба фронта. Поэтому полк столкнулся с противником на марше где-то в районе Семеновского, не смог закрепиться и отступил к Кульпино. Уже в темноте немцам удалось захватить и этот населенный пункт.

В третью группу войск 7-й тд входил ее 25-й тп. Сначала группа следовала на юг по параллельной дороге между Лутосней и разведывательным батальоном, затем повернула на 90° и направилась к Рогачевскому шоссе. Достигнув Новоселок, она свернула по шоссе на юг, а затем, оказав помощь разведывательному батальону при занятии Селино, двинулась на восток. В 16.00 немецкие танки были уже в Романцево, а в 16.50 танковый полк доложил: «Танковая разведка достигла Мотовилово. Свободно от врага. 25-й танковый полк движется туда. Остается разведать на юго-восток и восток» [125] .

Схема минирования западнее д. Мотовилово.

В д. Мотовилово располагался штаб 1-го батальона мотострелкового полка ОМСБО-На под командованием капитана Прудникова и туда же стягивались его подразделения, производившие работы в районе Рогачевского шоссе. Капитан Прудникова изложил последующие события следующим образом.

«26.11.41 г. роты работы в районе д. Мотовилово закончили и к 14.00 сосредоточились для обеда. В 14.4526.11.41 г. батальон выступил из дер. Мотовилово в пункт расквартирования с. Астрецово, имея задачей в пути произвести работу по заграждению и минированию. При выходе из д. Мотовилово, через 15–20 мин. в деревню вошло 10 немецких танков, деревню зажгли и обстреляли взвод 2роты, минировавший участок. Батальон был втянут в опушку леса по дороге, где сразу стал возводить завалы и минировать…» [126] .

«Со стороны Мотовилово выползли танки. – вспоминает военврач Илья Юльевич Давыдов. – Остановились перед деревней. На фоне снега они казались огромными темными глыбами. Шестаков протянул мне бинокль:

– Погляди, земляк!

Расстояние, отделявшее нас от танков, было совсем небольшое. И невооруженным глазом можно было видеть, как откинулся люк передней машины, и из него высунулась голова танкиста. Он смотрел в нашу сторону. Я прильнул к биноклю.

Мне показалось, что мы глядим друг другу в глаза…

Неизвестно почему, но танки до времени вели себя миролюбиво. Они медленно, как бы ощупью, проползли по пригорку, затем втянулись в деревню и лишь оттуда открыли огонь из орудий и пулеметов. Однако бойцы уже успели укрыться в лесу. Послышались дробный стук топоров и тонкое позванивание пил. Красноармейцы устраивали завалы. Саперы на ощупь взводили и вставляли в мины капсюли-детонаторы. Детонирующий шнур обрубали на каблуках лопатами, прикрепляли его к капсюлям, зубами прикусывали…» [127] .