Шрифт:
«Нечто»: Эта история описывает предвестника смерти в облике скелетоподобной фигуры, преследующей главных героев. На самом деле это не скелет, а бестелесный дух, выглядящий так, как человек в мгновение смерти. Однако большинство таких предвестников не показываются на глаза, а оповещают о себе звуками, например, боем часов или стуком в дверь. См. Creighton, pp. 1–7, 69–70.
«Проклятый дом»: История о человеке, отважившемся провести ночь в проклятом доме и, как правило, вознагражденным за это, известна по всему миру. У нее множество вариантов, но основной мотив неизменен. В этом сборнике сразу четыре ее версии: «Мясно-связно-тили-тесто!», «Проклятый дом», «Дождемся Мартина» и «Призрак с окровавленными пальцами». Эта история классифицирована как тип 326 (молодой человек, пожелавший испытать страх). См. Ives, NEF 4:61–67; Roberts, Old Greasybeard, pp. 72–74, 187; Roberts, South, pp. 35–38, 217–18.
«Песенка про катафалк»: Многие взрослые знакомы с этой песенкой, но лучше всего она известна младшеклассникам. Однако во время Первой мировой войны ее пели американские и английские солдаты. Один вариант звучал так:
Катафалк увидев порой во дворе,Подумай – он скоро приедет к тебе.В большой черный ящик тебя упекут,И к мертвым навеки тебя увезут.…Глаза твои выпадут, зубы сгниют,Черви на уши и нос заползут.Вот черви снаружи, вот черви внутри,И кости торчат из тебя как штыри.С тех пор текст неоднократно менялся. Теперь черви танцуют у тебя на лбу, едят корни волос, а из живота течет похожий на крем гной.
Это весьма жуткая песня для детей, но не такая мрачная, как может показаться. Один исследователь связывает изменение текста с изменением предназначения песни. На войне эта песенка помогала солдатам справиться со страхом. В наши дни она сообщает детям о том, что смерть реальна, но благодаря сатире и юмору не дает им воспринимать ее серьезно.
Корни этой песенки – в давней поэтической традиции. В Средние века большинство европейских стихов были о смерти и тлене. Вот строчка из переведенной со староанглийского поэмы XII века:
Голодный червь мне спину точит,И свет в моих глазах угас;Живот истлел, и зелен волос,И стал невесел мой оскал.В те времена у подобных стихотворений было другое предназначение: заставить людей думать о загробной жизни. См. Doyle, PTFS40:175–90. Версии «Песенки про катафалк» времен Первой мировой войны см. Sandburg, p. 444.
«Вендиго»: Вендиго или Виндиго – женский дух, олицетворяющий нестерпимый холод северных лесов. Он фигурирует в фольклоре индейцев Канады и севера США.
По легенде, Вендиго призывает жертв так, что они не в силах противиться, и уносит их с собой на огромной скорости, поднимая в небо, а затем бросая на землю. Вместо ног у жертв остаются заледенелые культи. Когда их тащат, жертвы обычно кричат: «Мои ноги горят!»
Человека можно удержать от Вендиго. Но тогда дух попытается заманить того, кто держит. См. Crowe, NMFR11:22–23.
В легендах некоторых северных племен Вендиго предстает не духом холода, а гигантским людоедом. В XIX веке каннибализм встречался среди индейцев; этот феномен антропологи впоследствии назвали «психозом Вендиго». См. Speck, JAF 48:81–82; Brown, American Anthropologist 73:20–21.
Правдоподобные легенды: В истории из четвертой главы довольно легко поверить. В них рассказывается об обычных людях, попавших в ситуации, которые вполне вероятны в жизни.
Однако об одних и тех же случаях сообщается в разных концах страны, и провести путь к первоначальным участникам истории невозможно. Максимум – можно найти кого-то, кто знал кого-то, кто знал участника истории.
Единственное исключение – легенда о так называемой мертвой машине – автомобиле новейшей модели, который продали за бесценок из-за трупного запаха в салоне. Фольклорист Ричард М. Дорсон выяснил, что такой случай на самом деле произошел в 1938 году в городе Мекоста, штат Мичиган.
Почти все из этих историй – об опасениях, которые люди испытывают в своей жизни. Эти опасения подпитываются происшествиями и слухами; вокруг этого и строятся истории.
Фольклористы называют эти современные легенды «перелетными» – в том смысле, что они, подобно перелетным птицам, не привязаны к конкретному месту, как традиционные легенды. Они – наиболее живучие из всех современных фольклорных форм.
Все истории из четвертой главы – об опасностях, грозящих молодым людям. В третьей главе есть другая схожая история, «Место еще для одного». В ней описаны сверхъестественные события, но в некоторых местах в США и Великобритании подобные вещи действительно случались.
Основные темы этих легенд – жестокость, страх, технологические угрозы, опасные продукты, отношения с друзьями и родственниками, стыд и прочие источники волнения и стресса.
Обычно эти истории передавались из уст в уста, но время от времени их подхватывали и средства массовой информации. См. Brunvand, American, pp. 110–12; Brunvand, Urban American Legends; Degh, «Belief Legend», pp. 56–68.
«Белое атласное платье»: Два варианта этого сюжета были известны еще в Древней Греции. Геракл умер, надев одежду, которую его жена отравила кровью его соперника, кентавра Несса. Медея прислала отравленное одеяние Креусе, новой жене своего бывшего мужа Ясона, и та умерла в мучениях, надев его. См. Himelick, HF 5:83–84.