– Я думаю, что если вам не понравится, как я работаю, то вы всегда можете попросить или потребовать, как вам будет угодно, другого специалиста. Вам не откажут, - проговорила мисс Хейли своим мягким приятным голосом.

Фелис кивнул и передвинул по столу ей папку с документами, которая до этого лежала под его рукой. Посетительница протянула руку и взяла ее длинными пальцами с блестящими, словно отполированными, ногтями, раскрыла ее, перелистала документы и, поднялась, чтобы попрощаться и уйти.

– Ваше имя, мисс Хейли? Мне ни разу его не сообщили.
– вдруг спросил Фелис.

Он никогда не интересовался именами партнеров по бизнесу, не говоря уж о сотрудниках, достаточно было фамилий. Даже как зовут его помощницу, он не знал - Эдд тоже была ее фамилия.

– Амали, Амали Хейли, как вам будет угодно, - девушка поклонилась, как принято, когда знакомятся на приемах.

От неожиданности Фелис тоже назвал свое имя, как будто оно не было написано на табличке, стоящей на его столе:

– Очень приятно. Фелис Далтон.

Эту табличку он сразу поставил после того, как посетители обратились к нему несколько раз, назвав именем отца. В том не было ничего дурного, просто привычка, но он бы не хотел, чтобы люди путали его с отцом. Ни при каких обстоятельствах не путали, а различали его и отца...

...Фелис качнул головой в сторону двери, ведущей в крошечный душ. Они продолжали эту игру в молчанку. Ведь голос - это то, что никогда не меняется даже с возрастом, особенно интонации. Девушка сразу встала и направилась туда, Фелис не пошел за ней. Куда торопиться? Пусть спокойно помоется, подмоется, зачем еще смущать ее, и так по всему видно, что она волнуется. Пытается вести себя уверенно, даже самоуверенно, но непрерывно теребит полу рубахи длинными нервными пальцами с блестящими, словно отполированными, ногтями...

Амали Хейли ушла, а Фелис все смотрел и смотрел рассеянным взглядом на закрывшуюся за ней дверь. На экране монитора несколько раз возникало и тотчас гасло лицо помощницы, при всей ее взбалмошности та прекрасно осознавала, хоть и работала с новым начальником совсем немного, когда ее хозяин в таком, несколько задумчивом, состоянии, то соваться к нему не стоит, ничем хорошим это не закончится...

...Девушка вышла из душа, завернутая только в одно небольшое махровое полотенце. Она, похоже, тщательно помыла не только тело, но и волосы, о чем свидетельствовала слегка промокшая на ее голове маска.

Это сначала Фелису так показалось, а потом он громко фыркнул - не мыла она волосы, скорее всего, и душ принимала в маске, опасаясь, что ее клиент может войти туда.

Девушка вымылась слишком тщательно. Фелис, раздувая ноздри и вдыхая ее естественный чистый запах, зарычал, как дикий зверь, и резко шагнул к ней. Глупая не понимала, что таким образом не смывала с себя посторонние запахи, а наоборот усиливала свои натуральные. Теренс предусмотрительно не использовал в заведении шампуни и мыло с отдушками. Тело должно пахнуть только так - чистотой и свежестью.

«Мужчина может забыть аромат твоих духов, но твоего тела и волос - никогда».
– На память пришли слова, прочитанные когда-то в одном из «мудрых» журналов.

Девушка вздрогнула, зажмурилась, и даже попыталась сжаться в комок, но потом выпрямила спину и смело взглянула в глаза Фелису из-под маски.

Эти глаза... Было в них какое-то особое очарование - они меняли цвет от светло-голубого до глубокого серого, в зависимости от внутреннего состояния их владелицы.

«А девочка, похоже, блондинка, с таким-то цветом глаз. Или, в крайнем случае русая».
– Пробилась сквозь необузданное желание Фелиса одинокая связная мысль.

А дальше, как в тумане - он подхватил ее подмышки и кинул на кровать, а потом нагнулся и сдернул с нее полотенце, которое та изо всех сил пыталась прижимать к телу руками.

«Легкая, худенькая. Надо сказать Теренсу, пусть кормит ее лучше», - где-то в районе сердца кольнуло от жалости.

Но жалость тут же ушла или спряталась куда-то далеко-далеко, осталась только неуемная жажда обладать этим хрупким телом. Фелис не помнил, чтобы он хотел кого-либо так сильно, как эту девушку, лица которой даже не видел...

На экране снова возникла помощница, на этот раз она даже не улыбалась и позволил себе наглость вывести из состояния задумчивости своего босса:

– Господин Далтон, уже почти два часа. Вы еще не обедали, а у вас назначена встреча на два тридцать, и машина ждет уже больше получаса.

– А? Да? Что?
– встрепенулся Фелис.
– Встреча? С кем встреча? Где?

– В ресторане «Полония», с госпожой Марлоу.
– Доложилась помощница. Она все правильно сделала, ее прямой обязанностью было следить, чтобы Фелис никуда никогда не опаздывал. Иначе это было бы со стороны ее начальника высшей степенью невоспитанности, и могло вызвать неуважение тех, с кем он был вынужден иметь дело. Но эту дамочку, с которой должен был встретиться Фелис, Эдд на дух не выносила, можно сказать, ненавидела. Как, впрочем, и та ее ответно. И одна, и вторая, будучи незамужними женщинами, боролись не только за место в постели Фелиса, но и за его сердце. Вот только шансов у госпожи Марлоу было несколько больше, чем у помощницы.