Шрифт:
Антон и Аня сидели на кухне. Чай давно остыл, на столе стояла тарелка с приготовленными Аней сырниками. В кухне чистота. Пятна на полу нет.
– Родители, – встал сын с места. – Я давно хотел вам сказать… В общем, знакомьтесь – моя будущая жена…
Марго посмотрела на сына, потом перевела взгляд на девочку. «Какие красивые у нее глаза, – подумала она. – И фигурка ладненькая. И руки… Такие тонкие пальцы… Кольцо!»
На Анином пальце красовалось кольцо. То самое. С большим камнем и россыпью маленьких.
Марго не могла отвести от него глаз. Олег тоже уставился на руку гостьи.
– Любопытно, а что это за кольцо такое чудесное? – голос будущей свекрови немного дрожал.
– Это мне Антон подарил, – смущенно пролепетала Анюта.
– Ага, только я его сегодня еле нашел… Оставил в сумке, с которой вчера ходил за продуктами, и забыл.
– Так это ты ходил в магазин?! – ахнула Рита.
– Ага. Папа попросил, он не успевал.
В носу у Марго защипало, а через секунду женщина прыснула со смеху. Вслед за ней захохотал и Олег.
– Вы чего, родители? – переводил озадаченный взгляд с отца на мать и обратно сын. – Что смешного-то? Или это вы так радуетесь?
Парочка захохотала еще громче.
– Мой малыш, – почти рыдая, проговорила Марго. – Конечно, радуемся!
Не выдержав, улыбнулась и Аня. Через минуту все четверо громко и заразительно хохотали, обнявшись.
Луна смотрела в окно и, казалось, становилась еще ярче. Ее всегда привлекали горящие светила в душах этих странных вселенных, населяющих планету Земля.
Глава 2
Сладкая жизнь
– И правда, очень интересная история! – искренне порадовалась я. – Хорошо, что кончилась благополучно, а то ведь до развода было два шага!
– О да, – подтвердила бабушка. – Но все, как ты видишь, утряслось. Когда я смотрю на эту коробочку, у меня перед глазами все как будто только что произошло, хотя той истории уже немало лет. Мы с Маргаритой тогда много общались – тут, у меня, за вот этим столом. Она нуждалась в слушателе, а я угощала ее вишневым вареньем и впитывала, впитывала чужие страсти.
– Я понимаю. Ну, раз вот эта коробочка вам так дорога…
– Пожалуй, я готова с ней расстаться, – задумчиво сказала бабушка. – Я проговорила историю вслух, и она теперь не только моя, но и твоя. Значит, будет жить дальше. Я уже не очень цепляюсь за это воспоминание.
– Бабушка Эрна! – вдруг осенило меня. – У меня в сумочке есть диктофон! Я его всегда с собой ношу. А давайте его включим, чтобы он зафиксировал все истории? Тогда они точно будут жить дальше!
– Почему бы и нет? – согласилась бабушка. – Полагаю, вреда от этого не случится. Включай свой диктофон. И принеси конфеты – они в шкафчике слева от плиты.
– Вот, пожалуйста. Кстати, а что это за фантики? – выудила я из кучи вещей перехваченную аптечной резинкой стопочку разноцветных конфетных оберток.
– О! Это память об одной из моих добрых приятельниц, Раисе Петровне. Можно сказать, про «сладкую жизнь».
Фантики
Раиса Петровна шла домой. В хозяйственной сумке полпалки колбасы, пакет молока и нежирный творог. Нехитрый продуктовый набор среднестатистической одинокой женщины пенсионного возраста. Нехитрый, нерадостный, скучный, как и сама жизнь – среднестатистическая, одинокая и скучная.
Родная девятиэтажка. Лифт. Восьмой этаж.
Послушные тапки, давно уже принявшие форму хозяйских ног. Байковый халат в крупные розы. Чайник и кухонный столик.
Водрузив очки на нос, Раиса Петровна достала из сумочки бумажку. Любовно разгладив на столешнице свою новую забаву, женщина принялась всматриваться в мелкие циферки на чеке из магазина.
– Так-так… Молоко опять подорожало, что ли? – хмыкнула хозяюшка и озабоченно прошлепала к старинному комоду с выдвижными ящичками. Там, в красивой коробке из-под заграничного печенья, стройными рядками лежали аккуратно перевязанные резинками пачки чеков. 1996 год, 1997, 2009-й… Все было тщательно разложено и запаковано. Сразу видно – завхоз! Раиса Петровна любила во всем порядок. Чтобы все по ячеечкам, по коробочкам, по ящичкам. Она никогда ничего не выбрасывала и слыла очень хозяйственным, бережливым человеком.