— Ивонна, еще несколько таких движений — и я за себя не ручаюсь.

Ну, я ему потом устрою. Пусть только все разойдутся по номерам.

— Итак, Константин Иванович, что вы узнали? — спросила я.

Клементьев приложился к бутылке, а потом поморщился. Кажется, разговор с Ильей не задался.

— Я не мастер вести допросы, но ради вас расстарался. Илья ваш на контакт не очень хотел идти, когда узнал о причине моего визита. В целом, кратко рассказал о том, что отражено в отчете. Когда я спросил о пропаже тела из морга, Илья сказал, что ничего об этом не знает, и сослался на дела. Я вообще не представляю, как ты, Леша, общаешься со свидетелями. У меня такое ощущение, что я несколько мешков цемента затащил на десятый этаж в доме без лифта.

— И что, совсем ничего? — покачала я головой.

— Я не специалист, конечно, но мне показалось, что он нигде не лукавил, просто разговор ему был неприятен.

Это как раз и не удивляло. Кому приятно, когда тебе напоминают об ошибках молодости? Пусть Костик и не профи в общении, но его оценке я доверяла.

— Кажется, мы не там копаем, — озвучил Леша мою мысль.

— Так что, — подал голос Мажор, — папе не звонить?

— Не в таком состоянии, — ответила я. — Иди проспись лучше.

— Пойду я лучше… Ну, куда-нибудь. Вы бы мне это, бутылочку вернули, — посмотрел он жалобно на Костика.

— Парень, я на такой вискарь не зарабатываю, а ты себе еще купишь.

— В полку психов прибыло, — проворчал Гончаров, но за бутылку сражаться не стал, да и не в весовой категории Клементьева Мажорчик.

Один ушел, за ним засобирался и второй. Костик поднялся с кровати со словами:

— Отдыхайте, ребята, — и сделал нам ручкой.

И Леша, кажется, вознамерился отдохнуть по-своему. Его рука скользнула под мою футболку, и он укусил меня за плечо.

— Обалдел, что ли? — вскочила я с его колен. — Мы сюда работать приехали!

— Ладно, и чем предлагаешь заняться? Мы, кажется, здесь уже сделали все, что могли. Ты же сама понимаешь, что мы не там ищем. А если не понимаешь, то доверься моему полицейскому чутью.

— И что подсказывает твое чутье?

— Что не просто так Елена приехала в город, где Гончаров царь и бог.

Я задумчиво покачала головой. Слишком невероятно как-то. Случайная встреча почти десять лет назад — и вдруг Гройсман что-то понадобилось от Гончарова? Проверить, конечно, стоит, но возвращаться домой не хотелось. Папа там рвет и мечет, и я определенно попаду под раздачу.

— Может, все-таки стоит начать со звонка? Если чутье тебя подводит, то еще здесь покопаемся.

Леша поднялся с кресла и с плотоядной улыбкой начал подходить ко мне. А у него мысли так и остались ниже пояса. Я прищурилась, уперев руки в бока, но мой угрожающий вид, конечно, на Лешу не подействовал. Он подхватил меня на руки и укусил за губу, сказав:

— Сколько тебя знаю, не могу понять, почему ты вечно выпендриваешься.

— Чтобы ты не расслаблялся, — укусила его в ответ.

На удивление, Леша отпустил меня и даже поправил мою одежду. Что это он удумал?

— Идем.

— Куда? — не поняла я.

Намного привычнее бы было, если бы он сказал что-то вроде: «Пойдем вместе в душ» или «Время идти в кроватку».

— Впервые вижу тебя такой удивленной, — улыбнулся Леша. — Пойдем, что ли, по городу погуляем, посидим где-нибудь, пообщаемся как нормальные люди.

Я только хлопала глазами, не понимая, что происходит. А потом, кажется, расплылась в идиотской улыбке:

— Ты меня на свидание приглашаешь?

— О, а ты выглядишь довольной, — настала очередь Леши удивляться. — Ничто человеческое тебе не чуждо? Мы с тобой, конечно, те еще романтики, но учиться никогда не поздно, тем более вечер у нас свободен.

Я сразу удивилась, потом обрадовалась, теперь насторожилась. Профдеформация налицо. Но настороженность моя постепенно уходила, и ближе к ночи я, наверное, уже выглядела влюбленной дурочкой. И даже ни разу не съязвила! Что Леша определенно должен был заметить, но промолчал.

И только мы должны были закончить удивительно приятный вечер по всем законам жанра, слившись в объятиях, как в дверь номера постучали. Черт возьми, не гостиница, а проходной двор!

— Может, не будем открывать? — страдальчески скривился Леша, стоя уже без футболки и с расстегнутым ремнем.

Я развела руками и пошла к двери. На пороге стоял помятый Мажор, распространяя запах перегара.

— Чего тебе? — рявкнула я.

— Давайте все-таки бате позвоним.

Мажор был полон решимости и жажды деятельности.

— Ладно, проходи, — открыла я шире дверь.

Никакой личной жизни! Да уж, сама недавно убеждала Лешу, что мы здесь исключительно для того, чтобы работать, а теперь уже о личной жизни думаю.

— Ой, — сказал Мажор, — я вам, кажется, помешал.

— Хоть бы оделся, — посмотрела я на Лешу, но он только махнул рукой и устроился в кресле, заметив: