— Аки-има! — заорал он, — Трое под вами.

«Добить дотуда цапли не смогут. Бежать на подмогу бессмысленно. Слишком долго обходить, — Вася сжал кулаки, — ну же, парни: Акима, Вершок, не оплошайте».

Аким быстро оценил опасность. Дергаться и спешить не стал, что хорошо. Начал спокойно перезаряжать свой арбалет. Из-за сугроба поднялся Вершок, прождавший все предыдущее сражение без дела. Он отложил в сторону щит и поудобней перехватил копье. Тоже правильно, так ему биться будет сподручней.

Аким выстрелил. Карабкающийся первым получил в грудь стрелу и упал. Вася прикинул, что еще на один выстрел у Акима время будет. А там уж вдвоем с Вершком с оставшимся они должны справиться. Аким действительно успел перезарядиться и выстрелил, но в этот раз не повезло. Противник держал щит под углом, и болт срикошетил.

Вот первый враг добежал до Вершка. Попытался ударить, но длиннорукий Вершок его опередил и насадил на копье. Только вот перестроиться на последнего оставшегося в живых толком уже не успел, удар меча отбил, а подсечку прозевал. Догадался гад, где у Вершка слабое место. Вершок грохнулся на спину, выронив копье. Помочь ему Аким явно не успевал. Неужели все? Вершок лежал на спине, видел над собою серое небо, лицо врага и замах меча. Испугаться он толи не успел толи забыл. Только мысль пронеслась: «эх, подвел».

И тут невесть из-за какого камня серой тенью выскочил Короток. За пару мгновений он оказался за спиной вражеского пехотинца, короткий размах и шипованный шар кистеня врезается тому в висок. Теперь точно все, последний противник кулем повалился на снег. Мышонок протянул руку и помог Вершку подняться.

— Короточек, ты откуда здесь взялся?

— А ты се думал? Ты се думал? — Короток не замечал, как по его щекам бегут горячие злые слезы, — Сто я тебя бросу сто ли?

Вершок не нашелся, что ответить на странное обвинение и просто обнял Мышонка. Следом приблизился Акима, свой арбалет он небрежно нес на плече:

— А правда, Короток, — как всегда пережитой страх он прятал за показной бравадой, — Ты ведь, считай, и меня спас. Этот ухарь скорее всего нас обоих по очереди зарезал бы. Ты как оказался здесь?

— А се я? Я все сделал как Вася сказал, — Мышонок насупился.

— Да, ладно. Ты чего? Я ж тебя не обвиняю, вот, дурашка, — Аким тоже его обнял, — Пошли вниз, вон ребята нас уже ждут.

Они спустились и подошли к остальным, и там уже все стали обниматься, кричали, смеялись, радуясь, что все выжили. А больше всех внимания досталось Мышонку, хотя он и нанес в бою единственный удар, никто не стал бы оспаривать, что этот его удар был самым важным.

— Я нес камень, как Вася мне и сказал, двадцать минут, — рассказывал он, — Потом увидел хоросэе место для привала. Там дазэ дупло было. Я полозыл камень в дупло, и посол обратно.

— Ну, мышонок. Ну герой! — его хвалили наперебой, — А как же ты наверх залез незаметно?

— Осень просто. По Версковым следам.

— Ну, ты, молодец, — нахваливал его Акима, — Прям Коперфильд — Гудини. А я думал конец нам с Вершком. Зато теперь, брат, наступает твой главный мародерский праздник. Пятьдесят тел, да с конями!

— Кстати о телах. Там не все мертвы и без сознания, — предостерег Вася, — А кто-то вообще может мертвым только прикидываться. Пойдем все вместе. И ухо в остро.

Вася оказался прав. В живых осталось аж семнадцать человек. Правда, у некоторых были такие тяжелые раны, что уже и заморозку делать бессмысленно. Но делали все-равно, хотя бы как обезболивающее. А вот оказывать сопротивление собирался только один. Акимин болт пробил ему ногу навылет, он потерял немало крови, но держался, поджидал их, сидя в снегу, сжимая нож, с выражением угрюмой решимости.

— Эй, не дури, — грозно окрикнул его Вася, — Хотели бы тебя добить, твой нож тебе бы не помог.

Раненый отдал нож и позволил Акиму сделать себе перевязку и наложить на ногу заморозку. Ребята посовещались что делать с остальными выжившими, и решили, что первую помощь все-таки оказать надо, но не более того, не выхаживать же их. Кому повезет, тот выживет. Они соорудили для них из палок и шкур навес. Натаскали дров, подтащили провизии, развели костер и на огонь поставили котел со снегом. Получилось подобие стоянки.

Бобры привели двух лошадей, тех что тащились в конце колонны, впряженные в примитивные волокуши. Они так и топтались там, где их оставили в начале боя. Парни думали, что там продовольствие, а оказалось, лошади тащили двух мертвецов. Тот раненый, что встречал их с ножом, по-прежнему оставался в сознании и с недоумением следил за их хлопотами. Наконец он не выдержал:

— Почему помогаете? — спросил он, — Мы бы никого в живых не оставили.

— Я знаю, — невозмутимо ответил ему Вася, — Но, думаю, если ты сам до сих пор не понял, то и объяснять бесполезно.