Илерион знал, что разницы нет никакой. Обе торгуют одним и тем же по одним и тем же ценам. Ему даже захотелось поддеть незадачливого купца. Подойти сзади, хлопнуть по плечу, и сказать что-нибудь насмешливое, на вроде того чтоб не раздумывал слишком долго. А то здесь таких олухов любят, заставят расстаться с деньгами еще до того, как он доберется до одной из компаний.

Будто почуяв его намерение, тот, кого он со спины принял за купца, повернулся. Эльф встал, будто врос в землю. Он думал до этого, что сильней испугать его уже нельзя. Оказалось, можно. Ему отчетливо вспомнился из своего детства скрипучий голос старой и высушенной как вековое дерево прабабки: «Ох, Лери, ох баловник. Смотри, будешь озорничать, утащит тебя белый волк». А следом он вспомнил когда-то красивое, а после изувеченное безобразным шрамом лицо отца, когда тот опивался брагой, то всегда повторял одно и тоже: «никогда, ты понял меня, парень? Никогда не вставай на пути у красного князя».

Лери понял. Только теперь, но понял. Потому что увидел его. Никогда раньше не встречал, а вот узнал сразу. Моложавый, хотя и полностью седой человек, и такой же седой волк-оборотень. В его серых глазах было все что угодно, может быть даже вся мудрость мира, и только одного в них не было — жалости. Он удостоил эльфа одним единственным взглядом. Не ударил, как тот боец в подворотне, не сотворил заклятия, как тот матерый на базаре. Только посмотрел, но ему хватило и этого.

О том, чтобы идти в офис, больше не было и речи. Чаша терпения переполнилась. Он сначала попятился, а потом развернулся и побежал. Опять в сторону моря. Ему подумалось с тоской, что он просто мечется по кругу. Он ощущал себя заплутавшим в лесу одиноким путником, которого окружила волчья стая. А весь этот переполненный людьми город — всего лишь морок. Он перебегает от дерева к дереву, от куста к кусту, и везде натыкается только на ощеренные волчьи пасти.

«Все. С меня хватит, — рассуждал он на ходу, — Вернусь на острова. Женюсь. Заведу детей. Буду напиваться дряной брагой и вдалбливать отпрыскам одну простую мысль: «никогда, вы поняли меня? Никогда не вставайте на пути у красного князя».

Он шел к причалам, и вовсе не для того чтобы искать волчий корабль, ни со стражей, ни с людьми компании. Скорее он желал обратного, — не попасться волкам на глаза. Впрочем, это было маловероятным. Он шел к эльфийским причалам, у которых не то что людей волчьего племени, вообще никаких людей быть не должно. Начинало смеркаться, Илерион прибавил шаг. «Только бы Кени был здесь» — твердил он про себя. И с облегчением выдохнул, когда увидел парус. Его не спутать ни с каким другим. Такие паруса встречается только у островных эльфов. На вахте стоял молодой эльф.

— Эй, Кени здесь? — крикнул Илерион.

Вахтенный буркнул что-то неразборчиво, но видимо узнал его, и перебросил веревочный трап, а уже через пару минут он входил в капитанскую каюту:

— Привет, Кени.

— Лери, братишка. Какими судьбами? — молодой эльф в пестрой одежде, с лихо повязанной на голове красной косынкой на пиратский манер, развел руки в стороны, приглашая гостя в свои объятия, — О, что это у тебя с лицом?

— Так, неприятности, — Лери поморщился, — Кени, отвезешь меня на острова?

— Отвезу, конечно, не вопрос, — Кени посмотрел сочувственно, — Что, сильно припекло?

— Не спрашивай. Лучше не спрашивай, Кени, — он прошел к столу, наполнил кружку из пузатого кувшина, и стал жадно пить.

— Я и сам туда собирался, — сказал Кени, — Вот только одно маленькое дело…

— Какое дело? — спросил Лери, утирая рот рукавом.

— Да, я тут почти неделю пасу один корабль, — сказал он, после некоторого колебания, и добавил с намеком, — Так что, ты можешь поучаствовать…

— Леший тебя, Кени, ты все-таки решил пиратствовать, — сказал он осуждающе, — Мои уговоры на тебя не действуют.

— Так ведь, верное же дело, — возразил Кени с жаром, — И не опасное. Это же зайцы. Они не бойцы. Контрабандисты. Для них главное скрытность. Ну, братишка, я тебя не узнаю. Я что-то не вижу на твоем поясе тяжелой мошны. Ты собираешься на острова с пустыми карманами?

Лери действительно собирался на острова с пустыми карманами, однако кузен был прав, без денег там его ждет довольно жалкое существование. Но главным было не это. Ему вспомнились услышанные утром в офисе слова: «…Эту ночь она провела в доме контрабандиста… Зайцы умудрились выбить для нее дипломатическую неприкосновенность…». Илериону не составило труда сопоставить факты:

— Так ты говоришь, пасешь корабль уже неделю?

— Вот именно. А сегодня они грузятся, заметь, в спешке! Я сам проверял. Ну, Лери, ты с нами?

«А что если все эти волчьи рожи в городе только для отвода глаз? — думал он, — Разгуливают по базару, привлекают внимание, а в это время ценные сведения, переписанные с камня, преспокойно уплывают с какими-то Зайцами?» Илерион тут же убедил себя, что именно так все и обстоит. Грабануть зайчишек, получить куш от компании, а главное… главное обставить хитрую ведьму! Вот тогда будет что рассказывать отпрыскам, сидя за кувшинчиком… нет, не браги, а самого лучшего вина.

— Конечно, я с тобой, Кени, — оживился он, — Надеюсь, клинок для меня найдется?

Все шло как по писаному. Они дождались, когда заячье судно выйдет в море и пустились в погоню. Догнать контрабандистов труда не составило, корабль Кени значительно превосходил их в быстроходности. Сошлись бортами. Как и предполагал Кени, трусливые Зайцы все побросали и попрятались в трюме.

Абордажная команда ловко, будто всю жизнь этим занималась, перевалила с борта на борт перекидные трапы. Предвкушая легкую добычу, пираты с веселым гиканьем спрыгивали на палубу атакованного корабля. Кени радостно улыбался и потирал руки. А дальше, все пошло не так…