— Увы, княжна, даже в вашем случае, не менее недели, а может и все десять дней.

— Что ж. Постараюсь в следующий раз выкроить время, чтобы погостить в вашем городе подольше. Вы не подскажете, где мне найти гостиницу или постоялый двор?

— Да, разумеется. Здесь есть приличная гостиница. Только, княжна, заклинаю вас ни в коем случае не останавливайтесь в «Одноухом кролике».

«Колпачник» сообщил это смешное название с таким серьезным видом, что Ольха не удержалась и прыснула от смеха.

— В этом нет ничего смешного, юная княжна, — изрек он наставительно, — В «Одноухий кролик» съезжаются весьма сомнительные личности и играют в азартные игры. Если бы вы увидели, что там за народец, поверьте, сказали бы мне спасибо.

— Большое вам спасибо, Огарек, вы мне очень помогли.

Посещение компании оставило у нее неоднозначное впечатление. Там оказались некровожадные и даже милые люди, что однако же не помешало им, не моргнув глазом, отнять у человека пасеку. Ольха сняла комнату в насоветанной «колпачником» гостинице и попросила принести ей обед в комнату. Встретиться лицом к лицу с крашеным эльфом она побаивалась. Правда, довольно скоро к ней пришла уверенность, что похититель здесь не появлялся. Она решила пройтись по городу и попытаться выйти на его след. Довольно скоро она убедилась, что в этом маленьком городке с единственной улицей искать его просто негде, и, спросив дорогу, она отправилась в «Одноухий кролик».

У двери заведения, куда предостерег ее ходить Огарек, стоял нелюдь такого свирепого вида, что Ольха поначалу приняла его за сторожевой морок. Она легкомысленно собиралась пройти мимо, и от неожиданности здорово испугалась, когда он с ней заговорил:

— Комнаты не сдаются, — проревел он.

Обретя дар речи, Ольха было попыталась с ним договориться, но быстро поняла, что договороспособность его не выше чем у камня, зато в отличие от камня, нелюдь быстро начал свирепеть. Она ушла оттуда ни с чем, успокоив себя мыслью, что даже для эльфа похитителя посещение такого места было бы через чур.

Глава 26. Взятие крепости

Разгромной победой над рубильниками знаменитый атман в очередной раз подтвердил право носить дарованное ему царем имя Вепря, как знак воплощенной природы зверя-первопредка. Потери, понесенные ротой в этом бою, оказались невелики, и состав был восполнен за счет резервов. Кроме этого впечатленное военное руководство сообщило, что направит в роту на усиление конную сотню.

На означенный рубеж рота вышла ускоренным шагом. День начинал смеркаться. Крепость, которую предстояло брать штурмом, находилась в получасе броска и с этого места видна была отчетливо. Она выглядела мрачной, грозной, неприступной, давящей на грудь черными крепостными стенами. Здесь даже сама местность вгоняла в тоску. Чахлый бесснежный лес не давал укрытия, налетающий с болот пронизывающий ветер нес запах гнили.

Вася чуял неладное, но никак не мог ухватить, что именно его тревожит. Думать было трудно. Мысли ворочались как тяжелые льдины в толще воды. Ему следовало определить для десятки место привала, но не хватало сил даже на то, чтобы этот привал просто объявить. Он с трудом заставил себя посмотреть на своих парней. Своим видом они наглядно показывали то, что чувствовал он сам, нерешительно топтались, как новобранцы первого дня службы, не зная, что делать.

И если был в роте человек, в полной мере отдававший себе отчет в происходящем, то это — атман Вепрь, мога обороны с богатым боевым опытом. Оценивающе оглядывая свое войско, он подмечал, кто и как сопротивляется темной силе. Ротные целители справлялись прекрасно. Ожидаемо неплохо держались сотники, разве что Куч стоял, выпятив нижнюю челюсть, а в глазах его плясал ярый огонь. Впадение в ярость — для многих естественный способ сопротивляться вражеской могии, вот только прошлый бой хорошо показал, как умный противник может использовать это в свою пользу. Вепрь подозвал к себе могу атаки, перекинулся с ним несколькими словами, а затем подал знак построения. Сотники ринулись сбивать размякшую роту в шеренговый строй.

— То, что вы сейчас чувствуете, — прокричал атман, не дожидаясь пока отупевшие бойцы выровняются как положено, — Могия защитников замка. Это тонкая сила, ее воздействие незаметно, и поэтому ей трудно сопротивляться. Проклятие постепенно высасывает силу и лишает воли.

Вепрь замолчал, притихшая рота, даже не осознающая своего оцепенения, стояла так неподвижно, что стало слышно, как ветер доносит откуда-то шум бегущего ручья.

— А, ВЫ КТО? — неожиданно для всех проорал Вепрь с такой силой, что где-то за деревьями вскинулись с карканьем вспугнутые вороны, вечные спутники идущих на битву войск.

— Копейщики, — откликнулось не вровень несколько голосов.

— Я не расслышал. Кто вы? — снова с нажимом требовательно прокричал атман.

— Копейщики! — теперь уже почти треть войска смогла распечатать свое горло.

— Вы — КОПЕЙЩИКИ!!! Кто вам отец?!

— АТМАН ВЕПРЬ!

— Кто вам брат?

— РАТНЫЙ ДУХ!!

— Кто сестрица?

— СТОЙКОСТЬ!!!

— Хорошо, — проговорил Вепрь, сбавляя голос. Рота приободрилась, на шаг отступив от края бездны, которой не даже замечала.

— Там, за черными стенами крепости, — Вепрь указал на замок, — Прячутся очень ловкие парни. Они чувствуют себя в безопасности. Они думают, что их могия всесильна. Они думают, что их могия сломит ваш дух. Они думают, что их могия отнимет вашу стойкость.

— ВОТ ИМ! — Ротный вскинул руку с оттопыренным средним пальцем, показав знак, одинаково хорошо понимаемый выходцами всех племен и сословий.

— АА-АА-АА! — рота откликнулась протяжным и радостным воплем.

— Вот так-то. Не на тех напали! — теперь Вепрь улыбался — Обозный! Двойной паек ярой копейской роте.