А на работе меня ждал приятный сюрприз в виде отсутствия господина Трейта. Первый криминалист, как мне пояснил Ричи, отлучился до конца недели. Высокое начальство за выдающиеся заслуги выделило ему несколько дней отпуска, и тот вознамерился навестить дочь и не так давно родившегося внука.

Дочь, внук и умиленно взирающий на них Трейт определенно не вязались в моем сознании в целостную картину, но я возблагодарила Господа Бога за предоставленную передышку. Впрочем, у меня имелись некоторые смутные подозрения, что отпуск начальнику отдела в напряженный и сложный период был дарован силами куда более приземленными.

В итоге, поскольку ценные указания на время отсутствия начальства были розданы всем, кроме меня, а трейтовский зам — личность, ведущая теневой образ жизни, — никаких внятных указаний отдать мне не мог, я под предлогом безудержного желания отнести в архив часть документации отправилась по адресу бывшего места жительства Майка Коннера.

Жил он в фабричном округе, недалеко от трущоб. Там, где дома без конца росли ввысь за счет кривых надстроек. Последние то и дело обрушивались на головы прохожих, оставляя кого-то без жилья, а кого-то без жизни. Но шла я туда с некоторой внутренней дрожью не столько из-за этого, сколько… каким бы бунтарским характером я ни обладала, чувство самосохранения у меня все же имелось. И оно подсказывало, что есть места, где женщине, а тем более леди, лучше не появляться.

За медную монетку один из мальчишек, сидящих на ступеньках школы для оборвышей, согласился проводить меня до нужного дома, а по дороге еще и охотно поделился информацией о том, что есть в этом доме старуха Коннер, карга и ведьма, хоть и слепая, а не подойдешь, за версту малышню чует и гоняет клюкой нещадно, но девки дурные к ней идут за сглазами, да приворотами, да прочими чарами.

Поднявшись по скрипучей лестнице на указанный мальчишкой третий этаж, я постучала по рассохшемуся дереву единственной на площадке двери и, услышав глухое приглашение, вошла.

С порога стало очевидно, что «ведьмовство» было не даром старухи, а профессией. Расписанные таинственными закорючками стены, развешанные по углам веники, заросшие паутиной, чучела крыс и слегка дико смотревшийся среди всего этого хрустальный шар, натертый до блеска, не имели ни малейшего отношения к реальной магии. Но впечатление необходимое производили.

Хозяйка всего этого великолепия — старуха с длинными седыми волосами, распущенными по плечам, — сидела возле шара и, раскачиваясь, подвывала какой-то заунывный мотив.

— Госпожа Коннер? — на всякий случай уточнила я.

Глаза открылись и уставились на меня двумя мутными бельмами.

— Ишь ты. Госпожа! Приворотов на крови не делаю, и не подлизывайся, девка, дело подсудное.

— Шарлатанство — тоже, — спокойно согласилась я, без приглашения устраиваясь напротив. — Но мы же с вами законопослушные граждане Ланланда и о делах подсудных речи вести не будем. Я из отдела криминалистики департамента по магическому контролю, и мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, никак не связанных с вашей текущей деятельностью.

Уточнение это я ввернула специально. Жители Красного и Черного округов мало любви питали к государственным служащим. И, признаться, определенные основания у них для этого имелись.

— Девица на службе? Мир совсем, что ли, спятил? — прошамкала старуха, продолжая «смотреть» в дверной проем.

— Вы знали Майка Коннера? — Я сочла вопрос риторическим и задала собственный. — Он жил здесь тридцать лет назад.

— Майка? — Голос женщины дрогнул, и она пробормотала, как мне показалось, растерянно: — Знала, как же не знать…

— Кем он вам приходился?

— А тебе что за дело?

— Департамент поднял из архива его дело и снова им занимается, — пояснила я, не углубляясь в детали.

Стоило мне договорить, как комнату огласил хриплый каркающий смех. Профессиональная ведьма смеялась долго и зловеще, мне оставалось только с невозмутимым выражением лица ждать, пока ей это надоест.

— Долго ж вы запрягаете, — наконец произнесла она. — Что? Под кем-то из вышестоящих стул горит? Аль выслужиться нужно?

— Ответьте на вопрос.

— Брат он мне. Был. Младшой. Мамка его последнего в подоле принесла, так он единственный из всех мальчишек до зрелых лет и дожил. Мечтатель был, тьфу. Ма-агом хотел стать. Озолотиться.

— У кого он проходил обучение?

— Да кто ж его знает, какого он себе там шарлатана-наставника нарыл из придурошных самоучек. В школу-то его, оборванца, знамо дело, никто бы не взял. Семь лет на нашей с мамкой шее сидел, прохиндей. Золотую пыль в глаза пускал. Это с его руки я в ведьмы-то подалась. Помогал поначалу фокусами-шмокусами своими.