— Нет, не имею. — И пусть хоть пять артефактов правды, если такие существуют, докажут обратное. Нет у иномирянки долгов перед местной мещанкой и быть не может.

Мое заявление вызвало очередной виток волей, дескать, вдовая невестка-нищебродка из милости в доме проживала, за постой расплачивалась уборкой, а потом вдруг исчезла, оставив несчастную родственницу в грязи зарастать, и вот сейчас только нашлась. В дорогой одежде, не иначе как украла, и наглой стала, дрянь такая, до невозможности.

— Госпожа Ниана Корреш, плащ надетый на вас, вами украден?

— Нет, уважаемый судья.

Служитель закона моим кратким ответом остался доволен. Как и десятком следующих. В итоге Фафине Корреш пришлось выложить за учиненный скандал целый золотой кергон, четверть от которого, после выплаты всех вычетов, досталась лично мне, а не казначейству. Я была чрезвычайно довольна. Стражники тоже. Скандалистка, нарушившая ход их приятной спокойной службы наказана, а новая знакомая не пожалела по паре цалей за хлопоты. Даже подвести назад, к рынку предложили. И что, отказаться? Зачем? Мне служебный возок самомнение не натирает, да и гулять два часа в гору совсем не хотелось. А на экскурсию я обязательно выберусь, вот только потеплеет.

Неспешная поездка вверх тоже была познавательной. Пусть местная реальность и воспринималась как средневековье, но отличия, по крайней мере в архитектуре, были. Первое, что бросалось в глаза — впечатляющая ширина улиц. Несколько минут раздумий и я поняла, почему улицы именно такие. Солнце. Опять солнце, точнее, его нехватка заставили людей строить просторно, а не кучно, как у нас в старой Европе. Хотя, в горах это непросто. И окна. Часто встречались очень широкие застекленные проемы, что, опять же, противоречило моим знаниям. Ведь такие окна понижают обороноспособность строения и затрудняют сохранение тепла. Наверное, здесь опять вступает в игру магия.

Пора, ох пора мне уже ликвидировать безграмотность в этом вопросе. Систематически, а не от случая к случаю. Потому что случаи чаще всего бывают неприятные. То Кира файерболами гоняет, то Гунар от истерики спасает, то сырая сила прет без удержа. Сегодня Сара меня хорошо подоила, что-то она там совершенствует в мыльне. Два раза ее напитывала. Чудо, что моя синяя магия никак себя не проявила во время скандала, ведь случалось уже при сильных эмоциях.

Недалеко от памятного фонтана, на парапете которого мы с Кирой сидели в первые часы моего попаданства, я приметила строение специфической улиткообразной формы. Маленький храм? Я же обещала Раштиту зайти! И зачем в дальний край таскались, спрашивается? Хотя знаю зачем, Кира объясняла, это типа короткого паломничества во славу местного пантеона. Какой резон богам в усталых ногах и сбитой обуви? Сия сакральность простому инженеру недоступна, увы, увы.

Попросила новых знакомцев меня высадить, дескать, в храм хочу зайти, чем снискала их неожиданное одобрение.

— Правильно молодка, за удачу поблагодарить, это хорошо. На вот тебе, — охранник, который постарше, вывалил в подставленные ладони горсть орехов, — негоже в святилище без подношения, а у тебя с собой и нет ничего.

Храм встретил меня магическим освещением и гулкой пустотой. Интересно, у них тут самообслуживание или какие-то работники все же есть? Те же четыре завесы. Начнем, пожалуй, с Луны. Ну что сказать, небогато. Статуя поменьше, постамент пониже, лавка для подношений покороче. Подушечки под колени нет. И это в приделе самой Луноликой. Честно отсчитала четверть орешков, поблагодарила и отправилась дальше. Понимаю, что посещение получилось формальным, но я пришла к Раштиту, а к остальным — просто вежливость.

Предел солнцеликого был особенно скуден. Статуя пыльная, молельная скамейка перекошенная, солнечной мозаики лишь узкая полоска. Ой, как нехорошо. У других пыли не наблюдалось.

— Да что ж ты такой неопрятный? — Внезапно я обнаружила себя у самой статуи, на лавке для подношений, протирающей бронзовые кудри носовым платочком. — Ты же бог, магией прибраться не можешь? Чему тебя родители учили?

— Сил мало, при чем тут мама и папа? — от божественного бухтения мозаика пошла правильной рябью.

— А? — Опять он меня напугал, вот ведь. — Ну, на тебе силы, только приберись тут. Самому не противно? И спасибо за сегодня, это ведь ты мне помог?

— А споешь? Обещала! — Синенькое охотно впиталось в бронзу. — Нет, не я помог, Рушат, ты ему какой-то еды новой обещала. Пой, не болтай.

— А что петь-то.

— А что сама хочешь, главное, что для меня.

— И необязательно про солнце? — песен про солнце в памяти было до обидного мало, а как пригодились бы.

Уселась на протертую лавку, не стоя же петь. Пробило на хи-хи, из меня — материалистки то еще подношение, ага. Затянула свою любимую «Арго». С детства души не чаю в этой вещи. Хотя, там о воде и звездах в основном. И немножко про луну.

— Красиво поешь, — раздался задумчивый глас, не принадлежащий, Раштиту, — только мужчины у тебя в голове поют лучше.

Надо думать, профи из ансамбля “Орера” поют куда лучше, меня — горлопанки.

Гох? Это бог воды заглянул в гости к опальному огненному коллеге? Ох, что-то мне нехорошо, пойду я.

— Приходи еще, — по голосу, это Раштит.

— А приходить обязательно? Ты ведь везде меня слышишь? — Какая разница, где песни петь, мне так кажется.

— Слышу. Только там ты занята, а мне скучно.