Странное это было чувство, спешила, хваталась за все подряд, рвала жилы, выжигая организм, гнала себя вперед и как на глухую стену налетела. Мне нечего было делать. Вот прямо сейчас — совсем нечего. Варная и Нитта справляются и без меня. Братья заняты так, что даже Тита и Дораша ненавязчиво из мастерской выперли прилавок сторожить. Обычно это делала Аниза, но она убежала к матери.

Тит после недавней встряски был особенно охоч до тактильного контакта, Дорашу тоже было не по себе.

— Вама, осторожно заговорил степняк, а мы можем погулять?

— Тебя что-то беспокоит?

— Он боится, что встретит соплеменников, — Тит, казалось, тоже напрягся, — и ему передадут приказ возвращаться.

А я, наивная, о такой возможности даже и не подумала, таскала парня за собой на рынок и не подозревала, что он так переживает. Вот ведь!

И чем же мне занять этих балбесиков? Эх, окажись я в подобной ситуации на Земле, уже с рассадой бы возилась. Хотя, что мешает теперь протопить ту комнату, в которой окно почти до пола. Заботами Ваена дров было в достатке. Вот и занятие. Хоть лук на перо выгоню. При мысли о пирожках с зеленым луком и яйцом мотивация выросла десятикратно.

Нет, ну как я буду жить без Дораша, а? Покладистый, рукастый, неленивый. Как-то так получилось, что он отстранил меня от обустройства моего комнатного огородика, едва уяснив задачу. И землю для прогревания он придумал занести, я не догадалась. Тит бегал, как наскипедаренный, выполняя то мои, то его поручения и не скрываясь кайфовал. То воду приносил, то, ведомый Сарой, разыскивал подходящие посудины. Так я узнала, что в доме, оказывается, есть подвал. Того и глядишь, тут второй этаж обнаружится, который я умудрилась прошляпить.

До ужина управились не заморившись. Шеренга плошек с луком на зелень, да некое подобие глиняного таза с укропом.

Даже три куста картошки посадила, точнее, закопала три картошины, будем надеяться, что не похоронила. На большее грунта не хватило. Ну да если моя задумка удастся, то и с такой малости больше мешка клубней возьму. Про этот метод, сажать картошку не в гряду, а в, допустим, дырявую бочку или земляной бурт, я слышала от своих бабонек, нарядчица в цеху была страстная огородница. Вся хитрость в том, что окучивание заменяется подсыпанием дополнительной земли. Бочки у меня не было, а вот мешки нашлись. Какая разница, чем удерживать землю от рассыпания, крепкий пластик или тряпка, правда же? С поливом будут сложности, но приедет Гунар и сделает эту тару непромокаемой, так заверила меня Сара. Для ненасытной до общения и новостей подруги пришлось комментировать каждое свое действие. Что, да как, да чего жду в результате.

Тит явно подслушивал, как я молча молюсь Рашиту, богу тверди, чтоб посодействовал во взращивании, скором и обильном.

— Лучше бы песню спела, глупая, — хихикнуло в голове.

Опять дурить милого сердцу степняка, эх. Устала уже шифроваться.

Хотя, на мое громкое заявление о том, что я с изнанки степняк только отмахнулся.

— Да в курсе я, почти сразу догадался, как Тит пришел. У нас в племени все знают историю человека с изнанки. Горные люди сказывали.

Так нас и застал Ваен, сидящих на полу среди старой посуды, заполненной землей и распевающих «Поле, русское поле».

После ужина Тишка был на редкость задумчивым, это настораживало. Я еще помню, чем заканчивались такие приступы сосредоточенности у Дашки, очередной опасной глупостью они заканчивались. Причем из самых лучших побуждений.

— Тии-иш, Тишенька, — от сиропной сладости в моем голосе можно было с ходу стать диабетиком, — скажи мне солнышко, что ты задумал?

Но ответил, как ни странно, Дораш.

— Он хочет лук побыстрее вырастить. Уж больно его заинтересовало, что ты там готовить собираешься из него, вама.

Тишка укоризненно посматривал на товарища, выглядело это умилительно, но за предупреждение я благодарна, да.

— Тиш, а ты можешь?

— Раньше думал что могу все, а теперь не знаю. — Раштит выглядел растерянным. — Ты уже когда-то пробовал, да? И не получилось?

Тишка страдал от чудовищной нехватки общения и при этом совсем не умел общаться, коммуникативных навыков ноль. Связного рассказа и ждать не стоило. Потихоньку, слово за слово, мы выяснили, что однажды, в неведомо далеком прошлом, люди ну уж очень досаждали ему своими просьбами о солнечной погоде, что-то про урожай говорили, жаловались, что поля залило. Ну боженённок и наподдал, чтоб отстали. И получилась масштабная такая парилка. Естественно, погибло все, вплоть до травы. В общем, бедствие, голодуха и мор. Потом была еще пара подобных ошибок и люди потихоньку стали забывать дорогу к солнечному богу.

Было видно, что солнцеликий наш тяготится этими воспоминаниями. Недаром, недаром в первые два дня я твердила ему:

— Спроси себя, а что потом, потом делай.

Все-таки, это не обычный избалованный пацан, в нем идет какая-то внутренняя работа. Ведь не пошел, исполненный лучшими намерениями и подчиняясь порыву, губить мой лук.

И возникал вопрос, что за олух оставил на хозяйстве необученного энтузиаста. — Тиш, а твои родители почему тебя…

— Они не успели.

— Погибли? — почему-то мы все так подумали и обменялись тревожными взглядами.