Мами пыталась вспомнить, что ее привлекло, но не могла точно ответить. Но что-то очень теплое, нежное и бережное, как поцелуй мамы перед сном. Она ускорила шаг, боясь потерять. За ней гуськом побежали ребята. Мами увидела, что искала. Его глаза. Он смотрел на нее и улыбался. Разве можно эту улыбку забыть. Да она узнает ее среди миллиона. Это был ее учитель, ее Морис. Еще маленькой девочкой она ползала по нему, цеплялась за волосы и заглядывала в глаза, а потом часами обнимала, а он рассказывал ей про звезды и иные миры. Тогда она думала, что это сказки, легенды, что написаны в старинных книгах. Но теперь знала, что это все реальность. Морис стоял в стороне, она не видела его уже лет пять или больше. Он затерялся среди звезд. Зизала, ее старшая сестра, иногда плакала, вспоминая о нем. Он стоял в стороне. Мимо проходили люди и не узнавали его. Они забыли, кто он есть и как выглядит. В их памяти он стерся, стал преданием. Он был звездным странником. Но для нее он был спасителем и учителем, а также любимым человеком.

Мами подошла, робко улыбнулась. Она как-то еще сомневалась, что он вот тут так просто стоит в стороне как бы ни при чем, будто проходил мимо, и все это его не очень интересует. Он ответил ей улыбкой, и тут она резко откинула в сторону плащ и встала на одно колено, отдавая честь своему старому другу. Ее друзья столпились за ней, не понимая, что случилось. Они смотрели на юношу, который молчал и как-то странно смотрел на рыцаря. Увидев толпу, подошел еще один рыцарь в сопровождении с друзьями, чтобы узнать причину столпотворения. Это был Милоч, во время войны он управлял одним из эсминцев и считался самым опытным командиром боевого космического корабля альянсов. Его взгляд пересекся со взглядом Мориса. Он его тоже хорошо помнил. Как и Мами, не думая, он откинул в сторону плащ и встал на одно колено рядом со своим товарищем по ордену. Все, кто были за их спинами, зашушукались, не понимая, что произошло. Они были детьми, когда пришли в школу юнов и с тех пор всего несколько раз видели Мориса. А многие даже и забыли его. И теперь они так же, как и их рыцари, преклонили колено перед юношей и опустили голову.

Морис не хотел присутствовать на церемонии. Эта шумиха не для него. Но он хотел хотя бы краешком глаза взглянуть на них, на то, какие они стали, как подросли. Он всех помнил, сам искал среди сотен тысяч. Всех их знал, даже этих юношей, которые забыли его. Он знал каждого. Морис подошел, прикоснулся пальцами к ободу на голове Мами. Тот слабо засветился. Не поднимая головы, она вытянула вперед ножны с клинком, символом рыцарской чести. Что она делает, подумали юноши. Морис взял ножны и легко вынул клинок. В обычных случаях клинок бы уже убил чужака, но он держал его и более того, прикоснулся им к своему лбу, поцеловал. Юноши не верили глазам и боязливо опустили взгляд пониже. Клинок опустился и коснулся головы Мами, и тот ярко вспыхнул. А после Морис убрал его обратно. Милоч тоже держал клинок на вытянутых руках. Что тут происходит, думали юноши, потупив взор, а сами уже тряслись от волнения. Он повторил ритуал и вернул его владельцу.

– Прошу встать, – попросил он всех.

Мами вскочила и сразу же бросилась в объятия. Она прижалась к нему, ее сердце готово было выпрыгнуть. Так счастлива она была его увидеть. Юноши стояли скромно и перешептывались, кто-то уже говорил о своей догадке. Он прижимал ее к себе и гладил по голове. Милоч стоял рядом, положив руку Морису на плечо. Так он вернулся обратно в свой мир. Морис хотел остаться в тени, но не получилось. Впрочем, может это было к лучшему. Мами весь день не отходила от него. Даже когда пришел весь совет посещенных, она крепко держала его за руку, была его телохранителем. Вечером был банкет в честь новых рыцарей. Морис разучился танцевать, но за весь вечер так и не сел. Неуклюже ковыляя ногами, старался вписаться в такт и не потерять направление движения. Тяжело танцевать, когда привык летать в воздухе и все время сидеть в кресле. Вечер был прекрасен. Он всех поименно поздравил, всем пожал руки, включая тех самых юнцов, что изначально его приняли за ухажера-выскочку. А после удалился, хотел побыть один со своей любимой Нани.

Теперь она крепко держала его за руку, пока они прогуливались по морскому берегу. Она как-то застенчиво на него посматривала, будто пришла на свидание. Была молчаливой, и как девочка заглядывала ему в глаза, а после зачем-то спросила: «Можно я тебя поцелую?». Зачем такие вопросы. Он не ответил, а подошел поближе, так, что ощутил тепло ее тела и сам поцеловал. Морис не хотел никуда уходить, ни сегодня, ни завтра. Ему было хорошо с ней. Она смеялась, прыгала вокруг. Дразнилась и показывала ему язык, а после прыгала в море и уплывала за скалы. Однажды вечером, прогуливаясь по подземному городу Наи, она сказала, что хочет кое-что показать. Он пошел за ней. Это был храм, но совершенно новый храм, небольшой, красивый. Его архитектура сразу выдавала спирита. Нани взяла Мориса за руку, чуть сжала и вошла внутрь.

– Что это? – немного удивился он.

– Этот храм построили спирита. Они благодарят своего заступника Арх.

– Арх? Кто он? – спросил Морис.

– Этот тот, кто пришел в последнюю минуту. Тот, кто помог альянсу прогнать врага. Ты летал далеко и может не все еще знаешь, но его дух уничтожил пол флота актинии, – теперь Морис понял, о чем идет речь, – его стрелы пронзали крейсера, и те сгорали.

– Разве это возможно? – как-то удивился он сам тому, что услышал.

– Да, – она открыто смотрела ему в глаза, и сама верила в это. Почему бы и не верить, ведь во Вселенной так много тайн. Взять хотя бы его пергамент или даже шар. Он и сам готов верить во что угодно, даже в эти стрелы. Но только он знал, что не было никаких стрел, это был его клинок, – спирита не знают, кто он. Но их легенда гласит, что Арх приходит только в час нужды, в час гибели. Он приходит только один раз, второго раза нет. Ты это понимаешь?

– Да, наверное, – как-то неуверенно ответил он.

– Это значит, что мы не одни. Миротворцы не одни, есть еще кто-то. Теперь ты это понимаешь?

Он понимал, конечно же он понимал. Всегда хочется верить, что рядом с тобой есть тот, кто поддержит тебя в трудную минуту, пусть даже ты его не знаешь, не видел, но так хочется в это верить. Поэтому этот храм был даже не благодарность за помощи, а вера в собрата, такого же, как и сами миротворцы.

Морис не отпускал от себя Нани, а та не спешила куда-нибудь улететь. Она хотела все забыть и оставаться рядом с ним, как и раньше не думать ни о чем, просто веселиться и мечтать о какой-то глупости в виде пироженки или кусочка арбуза. Так она устроила себе отпуск и целый месяц ничего не делала, просто била баклуши. Они побывали в той самой пещере в пустыне, слетали в тайгу и побродили по лесу, а после покатались на лыжах на южном полюсе и уже вечером грелись под лучами заходящего солнца, валяясь на теплом песке.