Надо заметить, что не только украинцы Приднепровья промышляли на берегах Днепра. Статус приграничных земель приводил к тому, что места эти привлекали татар. С усилением мощи украинских уходников подобный интерес татар начал вызывать конфликты, которые иногда перерастали в небольшие степные войны. Это уже не было попытками защититься от набегов кочевников. Такие действия носили скорее характер наступательных действий – «избиения татарских чабанов» (М. Грушевский).

С течением времени территория освоения природных богатств среднего и нижнего течения Днепра расширялась. Ватаги уходников, то есть лугарей, степняков и бортников, охватывали все большие территории. Они доходили до днепровских порогов, а также рек Ворсклы, Самары и Орели. Жили уходники здесь с весны до глубокой осени. Пустоши, образовавшиеся в этих местах еще в XIII веке с падением Киевского государства, с каждым годом все больше обживались людьми, которые не имели над собой никакой власти и закаляли в боях с татарами свою волю. Эти люди, по мнению М. Грушевского, и составили основу казачества.

Среди степняков и уходников были люди разных национальностей и общественной принадлежности. В воспоминаниях конца XV и начала XVI века, кроме украинцев, упоминаются поляки, московиты и татары, а также люди благородных сословий. Однако, скорее всего, иностранцы и люди из правящих классов составляли лишь незначительную часть от общего состава казачества. Большинство состояло из людей, давно проживавших на юго-восточных границах Киевской Руси и принявших подданство Великого княжества литовского, то есть из крестьянства и мещанства русской литвы, тех, кого позже назовут украинской нацией.

Процесс формирования казачьего сословия из этой массы степной вольницы проходил довольно быстро. В начале XVI века можно было увидеть только зарождение такого процесса, а через несколько десятилетий польские и литовские источники уже сообщают о произволе казаков и их конфликтах с местными феодалами. Именно в это время значительно усилился приток в Приднепровье сельского населения из западных земель Польши и литвы. Причины такого явления следует искать как в ухудшении условий проживания под властью польских и литовских землевладельцев, так и в улучшении положения на пограничье, где благодаря действиям казачества количество нападений кочевников значительно уменьшилось.

Причиной ухудшения условий проживания была барщина, введенная польскими и литовскими землевладельцами в Галиции, на Волыни и в Полесье. Еще в 1466 году в Польше появился собственный порт Гданьск на Балтийском море, и она через него вела оживленную торговлю с Европой и даже отдаленными землями Оттоманской Порты. За десятилетия, прошедшие с той поры, шляхта на сеймах успела провести законы, по которым имущество шляхты не облагалось налогами, движение по сухопутным путям для вывоза продуктов сельского хозяйства становилось удобнее, облегчалась торговля. Поэтому в Гданьск потянулись длинные обозы с лесом, волокном, медом, воском, а главное – хлебом. Хлебом, который теперь стал не только продуктом питания, но и средством обогащения магнатов, средством приобретения благ, без которых невозможно чувствовать себя цивилизованным человеком. Золото потекло в карманы землевладельцев, заставляя их расширять свою торговлю, а вследствие этого – развивать поместья, которые производили продукцию, чтобы торговать. Панство начинало все больше усиливать давление на крестьянство Западной Украины. Земли, которые испокон веков кормили крестьян, постепенно становились собственностью магнатов, а сами они смотрели на некогда вольное крестьянство Украины как на своих рабов. Поэтому для многих крестьян переезд на пограничные земли был едва ли не единственным выходом.

Между тем отношения княжеской власти Яитвы с крымским ханом, вассалами которого были татарские князьки из приграничных с Украиной земель, оставляли желать лучшего. Усиление конфронтации ордынцев с казаками раздражало хана, который все еще чувствовал себя хозяином всех бывших земель Киевской Руси. Известно даже, что в конце XV века Яитва, не видя возможности оборонять от татар земли, ей принадлежавшие, соглашалась платить хану дань из Киевской, Подольской и Волынской земель, что не практиковалось еще со времен князя Витовта. Такое поведение крымского хана также в значительной мере помогло процессу формирования казачества в Приднепровье. Чиновники пограничных провинций Литвы и Польши, без помощи центральной власти и по своему усмотрению защищавшие теперь порученные им земли, начали самостоятельно организовывать оборону. В значительной степени такая оборона формировалась именно из лугарей, степняков и уходников, то есть казачества. Кому же еще поручить войну с татарами, как не людям, которые уже много лет по собственной инициативе ведут ту же войну?

Попытки организации казацкой милиции на берегах Днепра наблюдались вплоть до времен, когда на исторической арене появился князь Дмитрий Вишневецкий. В конце XV века казаки уже неоднократно обращали на себя внимание княжеской и королевской власти. Так, например, в октябре 1494 года московское посольство во главе с боярином Иваном Субботой, которое направлялось к греческому господарю Стефану, вблизи днепровской переправы «из Черкасского городка казаки потопили, все поймали, пеша остали». Возглавлял казацкий отряд, по сообщению московского боярина, черкасский воевода Богдан, который вскоре разрушил турецкую крепость Очаков, созданную османами как базу для действий против казаков. Киевские и черкасские казаки постоянно ввязывались в военные стычки с татарами в низовьях Днепра зимой 1502/1503 года. Несколько позже, в 1524 году, король Польши Сигизмунд I поручил правителям Великого княжества литовского создать постоянный казацкий корпус. Король отметил, что уже не в первый раз обращает внимание на казаков для использования на службе короне. Сигизмунд I планировал нечто большее, чем просто создать отряд казацкой милиции. В его планы входило формирование двухтысячного отряда (для сравнения, в кавалерийскую хоругвь польского войска входили 200–400 человек). Из казаков, которые должны были поступить на королевскую службу, предполагалось сформировать гарнизоны нескольких крепостей по течению Днепра, за это они должны были получать королевское жалованье. По непонятным причинам этот замысел короля так и не был выполнен. Как и последующий, который подал на рассмотрение сейма в 1533 году черкасский староста Евстафий Дашкевич.

Несколькими годами позже, после многочисленных жалоб крымского хана на нападения казаков, ситуация для казачества изменилась к лучшему. Сигизмунд I отвечал на жалобы хана, что нападения на татарские территории были вызваны агрессией княжества литовского против украинских земель, и он ясно ощущал, что угроза масштабной кампании со стороны татар против Литвы и Польши становится все более реальной. Уже в 1541 году по приказу Сигизмунда I в Приднепровье прибыл чиновник, которому было поручено создать реестр казаков киевских, черкасских и каневских, поручив их усиленному контролю со стороны старост. Предполагаем все же, что такой шаг Сигизмунда I скорее должен был удерживать казачество от боевых действий против татар. Но преемник Сигизмунда I король Сигизмунд II Август решил скорректировать предварительный план своего отца – он не пытался препятствовать деятельности казаков, зато привлекал их на королевскую службу. По поручению короля коронный гетман вербовал отряды казачества. Эти казаки получали особый статус. Они не подчинялись власти старост, а непосредственно находились под властью назначенного сеймом «старшего и судьи всех низовых казаков». Сначала в казацком отряде, который и стал позже основой реестрового казацкого войска, насчитывалось всего 300 казаков, и их задачей было удержание остального казачества от произвола. Но, как отмечает М. Грушевский, это были далеко не все имеющиеся казацкие силы, а учитывая то, что власть предоставила записанным в реестр казакам особый статус, логично предположить, что особую юрисдикцию и подчинение специальному казацкому суду получили и остальные казаки Приднепровья. Таким образом, пишет Грушевский, это казацкое воинство хоть и не выполнило свою функцию по части подавления казацкого своеволия, но сыграло немалую роль в формировании казачества в будущем.

Так вкратце можно описать появление казачества на территории Украины. Итак, мы видим, что ко времени, когда в низовьях Днепра появился князь Дмитрий Вишневецкий, процесс создания казачества был почти завершен. Будущему казацкому гетману осталось лишь завершить формирование военных подразделений и заявить о себе на территориях Речи Посполитой, Московского княжества, Оттоманской Порты и Крымского ханства. Однако было бы ошибкой расценивать Вишневецкого как первого казацкого предводителя. Несколько ранее, в начале XVI века, на исторической арене появились Евстафий Дашкевич, о котором мы уже упоминали ранее, а также Предслав Яянцкоронский. Судьба обоих воевод так или иначе была связана с казачеством, поэтому в некоторых источниках именно их называют первыми казацкими гетманами. Дашкевич и Яянцкоронский возглавляли пограничные староства, неоднократно организовывали казацкие походы против татар, но их вряд ли можно считать гетманами, а скорее, людьми, которые на определенном этапе своей деятельности обращались за помощью к казакам, одновременно оставаясь королевскими служащими. Стоит все же напомнить о них.