Мама была необыкновенной женщиной. Не смотря на свою женскую слабость и ранимость, стержень у неё явно был, который я уверена, достался мне от неё по наследству.

У отца была слабость. Алкоголь. Всегда была удивлена, как может из обычного человека, получаться такое чудовище после употребления выпивки. Да его словно меняли. Если трезвый он был совсем не разговорчивый, то выпивший он мало того, что много говорил, он делал это на разных языках, изображая из себя все национальности мира. Возможно, часть из них, вообще существующая раса только в его сознании. В таком состоянии он был жесток с мамой. Как бы он не оправдывался после этого, не пытался убеждать нас в том, что он бил маму только ладошкой, это было далеко не так. Мы помнили с Катей все его выходки. Он не один раз пинал маму ногами, а мы в слезах и с испугом кричали, что бы он, её не трогал! Но нам за это здорово влетало. Когда отец успокаивался, мама собиралась сама и собирала нас, а после мы уходили из дома. Она никогда не бросала нас! Для меня это было так важно, но вместе с этим, в будущем на мне это здорово отразилось. Всегда, где бы я не находилась, если меня обижают, я должна уходить.

4 июля, а на следующий день у мамы был день рождения. Я запомнила этот день, словно он был вчера. Отец тогда изрядно выпил и избил маму так, что на свой день рождения, она сидела в бане и плакала, прячась от родственников. Она просила говорить, что её дома нет. «Никогда не выносить сор из избы» – это правило, мы знали, как отче наш, и мама на личном примере показывала нам его. Таких ситуаций было много, но я хорошо запомнила именно этот день, потому что это был мамин день, а она… Она целый день просидела в бане, храня репутацию нашего отца.

Всегда, когда мама плакала, мы плакали вместе с ней. Дети всё чувствуют и всегда любят своих особенно мам, какими бы они не были. Спросите у любого ребенка с детского дома, что он скажет о своей родной маме? Даже если он её не помнит, он всё равно скажет, что любит её. С отцами же, наверное, всё иначе. У нашего я считаю, не было никогда отцовских чувств. Он всегда говорил о том, какой ОН молодец, о том, что ОН маму приютил когда её бросили, что она приехала с одним чемоданом не имея ничего, о том, что ОН учил её готовить кушать и всегда работал только ОН один, но ведь нас не обманешь. Мама прикрывала его всегда перед родственниками и когда я достала письма двадцатилетней давности, зная всё, что происходило в семье, мама писала только хорошее об отце. В этих письмах было столько нежности и ни капли отчаяния о том, что она с пятнадцати лет посвятила себя детям и мужчине, который не был её достоин. Она не писала про побои, про то, что рано вышла на работу в садик кухработницей, что бы в этот садик могли ходить мы с Катей. Что делал отец в это время?– Менял работу. От одной организации переходил в другую и месяцами сидел дома. Его увольняли за пьянки. Наверное, чувствуется при прочтении моя злость на отца. Есть еще более веские причины мне злиться на него, не только за его скотское отношение к маме, но и за Катюшу, за себя…. Я бы хотела забыть, но не могу. Писать и говорить об этом сил я так и не нашла. Часто слышала фразу «прости и отпусти», но нет. Видимо время ещё не пришло, да и не придёт. Я знаю. Рано или поздно, все мы будем отвечать на высшем суде за свои грехи и мне бы хотелось, что бы моё прощение имело в этом деле значимую роль для его дальнейшей судьбы, точнее для его души.

Мамина любовь между нами делилась, и откровенно говоря, мама Катю любила больше чем меня, и это не просто моё обиженное самомнение. Катя была старшей, маминой помощницей, а я, как уже писала, мелкой хулиганкой, которая с улицы приходила с драными штанами, и битыми коленками. Наверное, родители хотели мальчика (смеюсь).

Когда на выходных собирались родственники, нас часто звали на кухню с Катей и устраивали допрос с пристрастием. С кем же мы останемся, когда родители разведутся. Для нас это была травма. Мы любили родителей и свою жизнь по – другому не представляли и не хотели. Как можно думать о том, чего ты искренне не хочешь? Но отвечать было нужно, потому что иначе, наше молчание бы расценивалось, как неуважение к родителям. Да, я уже писала, что в семье так принято было, Катя считалась маминой дочкой, а я… А я, говорила, что буду жить с папой. Думаете, я его так любила? Нет. Всё дело было во мне. Я не любила, когда меня в буквальном смысле тыкали тем, что я должна быть похожа на Катю, что бы вела себя по-другому. Отказалась от лазания по заборам и мелкому хулиганству с мальчишками во дворе, чтобы играла в куклы, а не закапывала автоматы в огороде, для того, чтобы их не увидела мама. Папа защищал меня, это была правда, а с мамой были сложные отношения. Мне всегда казалось, что она меня не любила, и папа не забывал подливать масло в огонь, рассказывая о том, что когда я родилась, я была рыжая и кудрявая. Мама сказала ему, что она не наша и хотела оставить меня в родильном доме. У мамы были сложные роды, спустя двадцать лет, в маминой сумке в которой хранились письма, я нашла её записку из родильного дома, предназначенную для отца. «Привет Валера. Родила девочку, уже с зелеными водами. Пролежала сутки на столе, потеряла много крови. Отправь постельное бельё».

Отец был рад, что я выбирала его, и считал меня своей дочкой, но когда мама уходила от него, она забирала нас с Катей вместе. Мы жили у маминой сестры Юли с её мужем Игорем, она была тогда совсем молодая, но тоже, такая взрослая по уму. Мы с Катей всегда хотели быть похожими на неё. Она была добрая, заботливая и нас любила, как родных дочерей. Мама рассказывала о том, что Юля шла на золотую медаль, но пришлось идти работать на рынок, потому что помогать в этой жизни ей было некому. Рассказывала, как к ней на рынок приходили учителя вместе с директором школы и просили вернуться, но она не могла. Я тогда уже понимала, на сколько, несправедлива жизнь к хорошим людям. Когда Юле было 18 лет, у неё родился сын Коля, который умер, не дожив до двух месяцев…. Было ли её тяжело, я узнала позже, когда сама стала взрослой. После этого, Юля уехала жить в другой город, у неё была обнаружена саркома. Я не просто так пишу о Юли, ведь для меня она сыграла не мало важную роль в жизни.

После нашего возвращения из лагеря, жизнь здорово поменялась. Мне тогда было восемь лет, а Катюше десять. С лагеря нас встречали родители с младшей сестренкой, которую назвали Настей, Анастасией. Так символично было, назвать её в год такого природного ненастья (конечно, я про наводнение) и мама всё внимание стала уделять младшей сестре. Настя была маленькая и такая хорошенькая, мы постоянно водились с ней, пели песни, когда укладывали днем спать, читали сказки и стихи, но к маме не ревновали, особенно я. Я ведь уже тогда привыкла, что мама всегда была отдалена от меня.

Приехав в развалины, которые остались после наводнения, мы целыми днями отмывали посуду, которая каким-то образом начала гореть, когда сушилась на улице, и мы с Катей за это здорово получили. Потерять практически всё после наводнения и потерять оставшиеся в огне, было слишком. По возможности, папа спас всё то, что у нас осталось. Вещи, игрушки, мебель. Это был новый, мой любимый дом, который затонул. Папа отстроил его в 99 году после первого наводнения, мне было жаль, что он сошел с фундамента, и мы больше не будем там жить. Ведь в этом доме пахло счастьем, хоть и длилось оно не долго. В этот дом мы переехали осенью, когда начало холодать. У нас с Катей была огромная детская комната, огромный зал и отдельно родительская комната. Когда шла стройка, мы жили в бане и любили с Катей лазить там, пока не видят родители. Этот запах свежего дерева я помню до сих пор и каждый раз удивляюсь, делая выводы о том, что ничто не может так резко вернуть в прошлое, как музыка и запахи.

Уезжая из развалин в новый дом, я плакала. Не могу сказать, что я чувствовала, что всё пойдет наперекосяк, но мне было ужасно грустно и совсем не по себе. Возможно, что это наводнение, или переезд или жизнь с чистого листа, а может и всё сразу, сильно пошатнули отношения в семье между родителями.

Дом дали огромный и места хватало всем. Конечно, мы с Катюшей быстро нашли себе друзей по соседству, и всегда было чем заняться. Катались на санках на собаке, придумали игру «Машины убийцы». Необычная игра конечно. Просто на севере зимой в пять часов уже темно и вся игра заключалась в том, что бы стоя у дороги, увидеть машину и успеть спрятаться в сугробе. Дом находился практически в лесу и рядом четыре дома по соседству, по – этому места для пряток было предостаточно. Еще по зиме, мы находили кусты с замороженной ягодой, которая не успела опасть и вкус замороженной ягоды с ветки, я так же запомнила, думаю на всю жизнь. Тяжело было добираться до школы, потому что далеко и автобус ходил один раз в час.