Так уже начиная примерно с 1990- годов еще в советских СМИ, стали появляется иные версии событий связанный с фактом совершения Н. Гастелло "первого огневого тарана" около деревни Декшняны в Белоруссии.

Тогда как сенсацию впервые обнародовали данные об эксгумации предполагаемой могилы Гастелло, найденной еще в 1951 году.

В связи с тем, что там были обнаружены останки экипажа А. Маслова, было выдвинуто предположение, что именно А. Маслов и является автором "приписанного" в военной неразберихе лета 1941 г. Н. Гастелло – «огненного тарана».

Ну и раз так, то в России где уже настали после августа 1991 г. другие времена, решили исправить "досадную историческую ошибку".

Но как всегда ограничились полумерой.

То есть Н. Гастелло не развенчали как "героя", но в тоже время породили другого- как бы «истинного героя» этого воинского подвига!

Так в 1996 году Указом президента Ельцина Маслов и все члены его экипажа были награждены званием Героя Российской Федерации (посмертно)!

Тогда в Кремле было официально признано, что достоверность рапортов летчиков Воробьёва и Рыбаса вызывает сомнение.

Поскольку, во-первых, возникло предположение, что непосредственно сам таран самолётом Гастелло, улетавшие от места боя, лётчики не видели, связав падение бомбардировщика Гастелло и столб дыма, поднимавшийся возле дороги с осуществленным им тараном.

Во-вторых, выдвигалось предположение, что рапорты могли быть переделаны в ходе кампании по героизации Гастелло в июле—августе 1941 года.

В-третьих, самих рапортов Воробьёва и Рыбаса не сохранилось, есть только ссылающиеся на них документы.

В-четвёртых, Воробьёв и Рыбас служили в 96-м ДБАП, который располагался на том же аэродроме, что и 207-й ДБАП, в котором воевали Маслов и Гастелло, а экипажи из разных полков не могли лететь на задание в одном звене!

И раз процесс, пошел то вскоре в деле Николая Гастелло появились новые важные обстоятельства!

Так через время в болоте у д. Мацки расположенной в 2 км от вышеупомянутой деревни Декшняны, были найдены обломки подлинного самолёта Н. Гастелло.

Самолёт около д.Мацки упал, согласно показаниям местных жителей, 26 июня 1941 года.

Ими в этот же день на месте падения был найден один выпавший из самолета обгоревший труп советского летчика, в кармане гимнастёрки которого находилось письмо на имя Скоробогатой, (как предполагается, жены стрелка экипажа Гастелло – Григория Николаевича Скоробогатого), а также медальон с инициалами А. А. К. (возможно, стрелка-радиста Гастелло – Алексея Александровича Калинина).

Но главное – здесь был найден обломок, однозначно идентифицируемый как часть самолёта именно Н. Ф. Гастелло – бирка от двигателя М-87Б с серийным № 87844.

Так же согласно свидетельским показаниям местных жителей д. Мацки, один человек из предполагаемого подлинного самолёта Гастелло выбросился с парашютом (с крыла падающего самолёта) но вскоре был захвачен в плен немцами.

Показания местных очевидцев подтверждаются и подлинным документом «Список безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 42-й авиадивизии с 22.06 по 28.06.41 г.» за подписью начальника отдела строевой части старшины Бокова. В конце перечисленных поимённо членов экипажа Гастелло приписка: «Один человек из этого экипажа выпрыгнул с парашютом, кто – неизвестно».

А вот далее, я для самых неверующих из числа читателей, проведу небольшой технический ликбез, для того, чтобы они поняли, кто же был этим спустившимся летчиком – Гастелло или же Бурденок, чей труп так и не был обнаружен?

Итак, в случае эвакуации из аварийного бомбардировщика стрелок-радист прыгает из верхнего люка, штурман – из нижнего.

С крыла может прыгнуть только пилот, которым, напомню, в том полете и был Николай Гастелло.

Кстати, то, что пилот спасся, а Скоробогатый, Калинин и, предположительно, Бурденок не смогли, говорит не в пользу командира экипажа. И вот почему!!!

Конструктивной особенностью бомбардировщика ДБ-3ф является то, что с крыла прыгать может только пилот.

Это то и дало сторонникам альтернативной версии повод утверждать, что Гастелло бросил гибнущий борт и экипаж ради собственного спасения.

Рассказывает заместитель командующего ВВС СССР генерал-полковник Решетников, начинавший войну младшим лейтенантом на бомбардировщиках ДБ-3:

“У меня был случай во время войны, когда мой самолет подбили в воздухе и он загорелся. Сначала я дождался, когда с парашютами выпрыгнут члены экипажа – нужно держать самолет на максимальной высоте. А потом уже выпрыгнул и сам”.