– Ладно, - сказала я.

– Ладно?

– Да.

На лице Дэвида отразилось явное облегчение. Он достал из кармана сотовый телефон и набрал номер.

– Лука, она проснулась.

Пауза.

– Хорошо, до встречи.

Мужчина подошел и сел рядом со мной на кровать.

– Он скоро будет здесь, а потом нам придется уехать.

Дэвид замолчал, просто продолжив поглаживать мою руку. А у меня не было сил разговаривать и дальше. И даже если бы они у меня были, я не знала, что сказать. Поэтому мы сидели и ждали. Наши вдохи и выдохи звучали синхронно.

Немного погодя приехал доктор и следующие пятнадцать минут занимался моим осмотром.

– Она идет на поправку, но ты должен убедиться, что в ближайшие пару недель она будет отдыхать. Здесь обезболивающее и мази от синяков.

Он говорил с Дэвидом так, будто я не лежала прямо перед ним. На самом деле, он вообще меня игнорировал. Просто продолжал делать свое дело, тыкая в меня и переворачивая.

– Хочешь, чтобы я осмотрел твою руку?

– Нет, все в порядке, - ответил Валенти, поблагодарил дока и попрощался с ним.

Дэвид наполнил водой стакан и протянул его мне.

– Нам нужно срочно обсудить, куда мы поедем. Завтра сюда заявится полиция. У них есть ордер на обыск дома.

– Что они собираются искать? Откуда у них ордер?

– Это долгая история, Лори, но погибло слишком много людей Нико и Раффаэля, так что они начали вести расследование.

В этот момент на меня снизошло озарение. И я напряглась.

– Что с Гектором?

Дэвид посмотрел мне прямо в глаза и ответил:

– Мертв.

– Убит?

Он не ответил. Я внимательно посмотрела на мужчину и все поняла. Господи! Была ли я готова пуститься в бега? Была ли готова последовать за ним куда угодно?

– Ответь мне только на один вопрос, а потом я решу, хочу ли я с тобой уехать.

Мужчина буквально затаил дыхание.

– Я не знаю, как это работает, но если Гектор и Раффаэль мертвы, означает ли это, что ты возглавишь обе банды?

Он выдохнул воздух, который так долго задерживал.

– Здесь уже есть кое-кто, кто возглавит Каморру. Как приемник Раффаэля, это должен был сделать я, но я отказался.

– Так ты вернешься в Барселону?

– Это уже второй вопрос, - произнес он и попытался улыбнуться, но вместо улыбки болезненно поморщился. Я молча уставилась на него в ожидании ответа. Дэвид вздохнул.
– Нет. Я не могу вернуться в Барселону. Во-первых, не хочу. А даже если бы хотел, все равно не могу.

– Так что ты собираешься делать?

– Быть с тобой, если ты позволишь.

Я притихла. Я не была уверена, что «позволю» ему это. Для меня это было слишком. Слишком серьезно и слишком быстро.

– У нас мало времени Лори.

– А что, если я захочу вернуться в Бруклин? К своей жизни? Мне больше не нужно бояться Гектора, так что я могу это сделать. Верно?

Он не ответил.

– Верно?

– Ты можешь остаться здесь. Ты можешь вернуться к своей жизни. Ты можешь делать все, что захочешь. Но я прошу тебя, нет, я умоляю тебя выбрать меня. Я покончил с прошлой жизнью, Лори. Все, чего я хочу - это ты.

Я уставилась на него. Он казался таким искренним, но я была бы идиоткой, если бы не взяла еще времени на раздумья.

– Ты соберешь наши вещи, и мы отправимся в Кентукки. Мы остановимся в доме моей матери. Ты должен дать мне время все обдумать, Дэвид. Ты не можешь ожидать, что я по щелчку пальцев откажусь от своей жизни. Если я решу, что не поеду с тобой дальше, то тебе придется оставить меня в Кентукки.

Он кивнул.

– Я позвоню Винни, и мы сможем выехать через полчаса.

У меня окончательно поехала крыша. Но я молилась Богу о том, что не утащу маму в ад вместе с собой.

Глава 41

Прошел час, и мы все же вышли из дома. Дэвид недооценил время, которое потребовалось для того, чтобы убрать медицинское оборудование и очистить дом от любых следов нашего там пребывания. Но, наконец, в три часа ночи мы покинули дом в Куинсе и направились прямиком в Ньюарк. Патрик Миллер предоставил нам свой самолет, чтобы мы добрались до аэропорта «Джорджтаун-Скотт Каунти».

По пути туда я позвонила маме и сообщила, что возвращаюсь домой. Я знала, что мой ночной звонок выглядел странно, а также тот факт, что я привезу домой незнакомого мужчину, но она не стала задавать лишних вопросов. Я переживала, что мама увидит мои синяки, но она, как обычно решила подождать, пока я не буду готова рассказать ей все сама. У нее всегда было ангельское терпение.