Миро — они все это поняли, даже Тони, — не был хорошим. Такой же злой, как и эльфы, такой же подлый, как и… Остроухие?

Рэ пытался сражаться. Знал, что его могут ранить. Убить даже — и сказать, что так вышло. За ним никто не будет плакать. И дома его не ждут — потому что негде. Потому что та хижина, сожжённая кем-то — это не дом, это так, подобие. Страх его прошлого.

Но Громадина Тони на то и был Громадиной — высоченный, широкоплечий и с такой мощью в руках, что мог бы без оружия разорвать Рэ на две части. И сделал бы это — когда выбил меч из рук, повредив, кажется, запястья, когда толкнул ногой — это ведь бой без единого правила.

Когда занёс страшное лезвие, собираясь нанести победный удар. До первой крови. До первой смертельной крови.

Он не зажмурился. Смотреть в глаза смерти не так уж и страшно; не Каена Первая ведь склонилась над ним со своей кошмарно прекрасной улыбкой.

Сейчас он умрёт. Его разрубят на две части — и…

И меч стёк каплями стали по рукояти — осел на белый мрамор арены. Громадина Тони только обернулся — и замер.

Мужчина в мантии вытянул левую руку, стянул перчатку — и покрытые шрамами пальцы словно пытались впитать воздух. Тонкая кость и множество увечий — страшно было представить, как выглядело его тело, если у него такие руки. Но всё же — пальцы мага. Тонкие, длинные, музыкальные — он не был воином. Он излучал силу даже так, даже сгорбившись.

Он не должен был читать молитву.

— Такой же злой, как эльфы, — будто повторяя мысли Рэ, протянул он на удивление молодым, мягким голосом, совершенно не подходившим к этим израненным рукам. — Такой же подлый, как… — он посмотрел на Миро.

— Как остроухие, — повторяя древнюю молитву, отозвался мечник.

— О, нет, — фыркнул мужчина, так и не сбрасывая мантию с плеч. — Как люди.

Миро промолчал. Может быть, понимал, что не стоит. Может быть, ненавидел безымянного.

— Мастер, — окликнул его Фирхан, — вернитесь на место.

Тот, почти дойдя уже до коллеги, обернулся, посмотрел на магистра и коротко покачал головой.

— Стань в строй, Громадина Тони. Ты зачтён, — холодно изрёк он. — А ты вставай, Рэ.

— Да.

— Да, мой… — вновь подсказал Миро.

— Да, — сухо оборвал его мужчина в тёмном. — Вставай. Да, Миро?

— Да, — ответил тот, словно вторя словам ученика.

— Да, мой… — фыркнул мастер. — Стань в строй, Миро.

Он подошёл к стенду с оружием, пробежался тонкими пальцами, теми самыми, что, наверное, никогда не держали ничего тяжелее посоха в руках — и Рэ показалось, что шрамы куда-то пропали, — а после швырнул ему оружие полегче, боевую шпагу. Вполне логично — мальчишке ничего тяжелее не поднять.

Осмотрел толпу, словно пытался подобрать ему соперника получше, после вынул из ножен на стенде вторую — и взвесил её в руке. Повернулся к мальчишке, тёмный, подобный страшной тени, и сделал первый выпад прежде, чем тот успел хотя бы сообразить в чём дело.

Миро ждал, что мастер ради собственного довольства, ради того, чтобы доказать силу, сейчас убьёт его. В Академии не милуют, в Академии только ухудшают наказание. Но нет — Рэ, словно ожив, отбил тяжёлый удар, вывернулся, гибкий, будто змея, ускользая в сторону и дожидаясь того мига, когда наконец-то все это закончится.

Он всё ещё не был в своей стихии. Пропускал самые простые удары — отбивал самые тяжёлые финты…

И когда мастер отбросил шпагу, вскидывая руки, ответным жестом остановил пусть слабую, но силовую волну — и рухнул на колени, пошатываясь, но пытаясь удержать контроль.

— Встань, — холодно проронил мастер. — В строй.

Кто-то громко загоготал. По толпе пробежался недовольный шепоток — все они смотрели на Миро. Может быть, мастер не умеет фехтовать? Маг — да, но он мог и поддаться, а на шпагах не драться никогда в жизни, вот мальчишка и умудрился не ударить в грязь лицом. Они бы тоже так могли…

— Не можешь доказать и им свою силу, Мастер? — кажется, Миро не знал — или не хотел упоминать, — имя мужчины. — Думаешь, что победа этого мальчишки — подтверждение его мощи, а не твоей слабости?

Фирхан не вмешивался. Может быть, думал, что всё идёт своим чередом. Всё такой же седой, такой же спокойный, смотрел на них, дожидаясь чего-то, и Мастер не проронил ни единого слова.

— Выбери удобное тебе оружие, — протянул наконец-то он, стягивая вторую перчатку — рука была всё с теми же шрамами, но теперь они словно потеряли значение и больше не притягивали взгляды. — И докажи, мечник.

Миро хохотнул. Маги не сильны в фехтовании. Маги вообще ни в чём не сильны — и если ему нужны перчатки для того, чтобы сдерживать свой дар, это свидетельствует не о его силе, а о том, как он легко и просто теряет самоконтроль.

Миро взял двуручник. Тот самый, что уронил мальчишка — потому что от оружия Громадины Тони остался только расплавленный металл. Зло оглянулся на Рэ — словно собирался его убить.

— Если ты проигрываешь, Мастер, нет места этому в нашей группе.

— Как люди, — эхом отозвался тот. — Я не буду брать меч.