Первыми ушли Джейсон и Дженнифер, которой ночью нужно было заступать на смену. Джина дала понять, что хочет выехать до темноты, извинилась и уехала.

Остались только Карен и Марк со своей бандой. Я был рад, что они еще здесь. Сэм сможет поиграть с двоюродными братьями и сестрами. Это его отвлечет.

Решив сосредоточить наши усилия на ужине, мы заказали детям пиццу, после чего Элисон и Карен отправились на кухню приготовить что-нибудь взрослым. Карен настояла на том, чтобы открыть бутылку вина, сломив сопротивление Элисон.

Чувствуя, что сестрам хочется побыть наедине, я пригласил Марка выйти со мной на веранду позади дома. Мой свояк мог быть приятным собеседником, и я хорошо к нему относился. Он был верным мужем, заботливым отцом и человеком проверенным и надежным – из тех, на кого всегда можно положиться в любой ситуации. И я точно предпочитал его мужу Дженни, дурацкому вояке Джейсону.

Когда мы вышли на улицу, сентябрьское солнце на другой стороне дома медленно опускалось за горизонт, разливая свои краски на противоположном берегу реки Йорк. В его лучах рыжие волосы Марка полыхали ярким огнем.

– Итак, – сказал он, опускаясь в кресло, – вопрос, конечно, нелепый, но ты сам вообще как?

Я только покачал головой. Знаю, он руководствовался лучшими побуждениями, но описать словами, как я, было непросто.

– Я имею в виду… даже представить невозможно. Сказать, что это мой худший кошмар, значит ничего не сказать.

По своей натуре Марк был неболтлив. Когда все три сестры вместе с мужьями собирались вместе, он по большей части молчал. Поэтому я понимал, что сейчас ему приходилось делать над собой немалое усилие. Но я был настолько истощен эмоционально, что просто не нашел в себе сил, чтобы ему ответить.

– Знаешь… – начал я. – Ты меня, конечно, прости, но если я буду все время об этом думать, то сойду с ума. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Ну разумеется. Вот черт, извини, я просто…

– Не переживай. Нет, серьезно. Лучше расскажи что-нибудь, чтобы я отвлекся, – сказал я, пытаясь найти нейтральную тему для разговора.

И, не придумав ничего лучше, предложил:

– Расскажи мне о своей работе.

В искреннем стремлении мне помочь Марк пустился рассказывать о том, какие усилия прилагает, чтобы противостоять компьютерным гигантам. В настоящее время он занимался оптимизацией информационных сетей инвестиционной компании «Уиппл Элаенс», и дело свое, надо полагать, делал хорошо. В тонкости я не вникал, но, по его словам, случалось, что трейдеры – в том числе и его босс, Энди Уиппл, – получали возможность заработать на какую-то долю цента больше, если транзакция проводилась на наносекунду быстрее, что приобретало немалое значение, учитывая, что таких транзакций в год могло быть несколько миллионов.

Сначала Марк работал на «Уиппл Элаенс» в Нью-Йорке. Сюда их с Карен привело стечение сразу нескольких обстоятельств. Во-первых, Карен решила сидеть дома с детьми, и им пришлось жить на одну зарплату, что в Нью-Йорке или в пригородах Нью-Йорка было очень непросто, а во-вторых, после смерти Уэйда Пауэлла Карен начала говорить о том, что хочет переехать поближе к овдовевшей матери. Марку удалось убедить начальство, что он может делать свою работу из дома.

Во многих отношениях мы, переезжая сюда пять лет назад, пошли по проторенному ими пути. У нас появились дети, и мы хотели вырастить их «дома» – для ребенка военнослужащего дом всегда определяется последним местом службы отца.

Пока Марк говорил, опустились сумерки. Когда к нам вышли жены, я по их походкам безошибочно определил, что они успели не только прикончить первую бутылку вина, но и откупорить вторую. На голодный желудок этого для них оказалось многовато.

Некоторые эксперты по наркотикам, к которым я иногда отправлял обвиняемых, наверняка назвали бы подобное поведение опасным: злоупотребление алкоголем или наркотиками в попытке уйти от реальности. Но я их не винил. На тот момент реальность ничего другого не заслуживала.

– Ну, как вы тут? – спросила Элисон.

– Да я вот мучаю Скотта рассказами о своей работе, – ответил Марк.

– Ах о работе… – фыркнула Карен, подавшись вперед и расплескав немного вина. – А ты не забыл рассказать, как Гари и Рэнджит при твоем молчаливом согласии присвоили себе лавры за все, что ты сделал?

Карен повернулась ко мне и продолжила:

– Знаешь, как они его зовут? Планктон, вот как. Да-да, планктон, низшее звено пищевой цепи.

– Это же просто шутка, – перебил ее Марк.

Карен не обратила на него внимания.

– Каждый раз, когда Марк что-то делает, эти два козла, окопавшиеся в Нью-Йорке, идут к начальнику, причем не к непосредственному, а к самому главному, и говорят: «Ах да, вы о том деле, которое принесло несколько миллионов долларов? Так это все я». Хотя на самом деле всем занимался Марк. А он всегда молчит.

Марк смущенно прочистил горло.

– Да нет… никого они не обманывают. Там все дело в коде. Они и сами видят, что каждый логин…

– Да господи, ты думаешь, каждый трейдер знает, что такое код? – перебила его Карен. – Хочешь, я тебе скажу, что умеет делать Энди Уиппл? Он умеет делать большие деньги и трахать стриптизерш. Ты тешишь себя иллюзиями, если думаешь, что он хоть о чем-то догадывается.