– Правильно, дорогая, нечего нам с тобой беспокоиться. Я убежден, что ученые семитысячного года наверняка уже нашли способ воскрешения из мертвых. Помнится, я где-то читал об этом. А что вы думаете на этот счет, господин Ришар-Бессьер?

Романист скорчил гримасу.

– Ну, знаете, если вы начнете верить всему, что читаете...

Личико Маргарет на мгновение омрачилось, и вместо нее ответил Паоло:

– Не волнуйтесь, вы узнаете обо всем достаточно скоро: мы вот-вот прибудем в намеченное время.

– Если бы кто-нибудь попросил меня дать вам совет, то я порекомендовала бы вам вести себя тише воды и ниже травы. Ведь это вы - источник всех наших нынешних волнений. Ну как и кому могло взбрести в голову развлекаться с пресиптроном? Вот и сели мы из-за вас в эту лужу.

Деламару наша перепалка явно начинала надоедать, и я поспешил увести Маргарет к Глории в надежде, что та ее успокоит. Из всех известных мне людей только она одна имела хоть какое-то влияние на мою вулканического темперамента невесту.

Впрочем, нас отвлек Брент. Он просто сказал:

– Ну вот мы и в шесть тысяч девятьсот пятидесятом году.

Аппарат явно замедлял ход. Вселенские линии сначала стали расплываться, а затем и вовсе исчезли.

Мы все столпились у иллюминаторов в надежде увидеть что-нибудь новенькое, но ничего невероятного не происходило.

Между тем темподжет тормозил все заметнее, и вот послышался тот же самый характерный свист, что мы отмечали при старте.

Как и в начале путешествия, появились длинные, тянувшиеся за нами полосы, обозначавшие внешнюю материю, которая с минуты на минуту должна была принять твердое состояние.

Тогда-то мы и увидели удивительный спектакль: день и ночь начали сменять друг друга с бешеной скоростью.

Машина времени неожиданно завибрировала, и ослепительный свет ворвался через иллюминаторы.

Комментарии не требовались: мы достигли намеченной точки. Через несколько секунд аппарат должен был материализоваться.

Я взял Маргарет за руку. Мы делали вид, что не замечаем, как все уставились на нас, потому что в тот момент мы представляли прекрасный объект для эксперимента. Однако лично я не испытывал от этого какой-либо гордости и с превеликим удовольствием уступил бы место первому, кто выразил бы желание поменяться с нами.

Деламар торжественно возвестил:

– Все, мы материализовались, прибыв в семитысячный!

Я испустил глубокий вздох облегчения. С нами ничегошеньки не произошло. Значит, та опасная радиация не затронула наши организмы. У Маргарет на глазах выступили слезы, она слабо улыбнулась мне.

Деламар был в восторге и не постеснялся заявить нам, как он счастлив. Но главное происходило снаружи. Все мы разом увидели толпу живых существ. Они были возбуждены и бежали к нашей машине времени. Деламар поспешно открыл входной тамбур.

Я почувствовал, словно заново родился, - то возвращались нормальные человеческие ощущения. Я быстро убедился в том, что и все остальные "временавты" испытывали то же самое.

В тамбур ворвался чистый воздух, ласково коснувшись моего лица. С непередаваемым чувством удовлетворения я шагнул из темподжета вслед за профессором, вышедшим первым.

И тут же чуть не вскрикнул от удивления, но меня в этом опередила Глория, которая, указывая на окружавший нас пейзаж, воскликнула:

– Взгляните... этот парк... само место... да мы отсюда же и стартовали.

И тем не менее все выглядело не так, как тогда.

Достаточно было беглого взгляда, чтобы убедиться в том, что парк разбит по-другому. Да и растительность была иной. Сам дом исчез, как и металлические ангары. Но вездесущий Ришар-Бессьер тут же показал нам на видневшиеся слева развалины, заметив, что это и есть, вероятно, остатки того, что мы покинули пять тысяч лет назад.

А ведь и правда: с тех пор прошло ровно столько времени. И за эти пятьдесят веков немало должно было измениться, и вид привычных нам мест тоже.

Но дальше философствовать на эту тему не пришлось - нас подхватили и с триумфом понесли на руках. Бесчисленное множество индивидуальных летательных средств бороздило небо. Некоторые совершали на наших глазах мягкую и бесшумную посадку.

Нас доставили к какому-то строению на окраине бывшeгo поместья. Ранее здесь возвышались пропилеи, через которые когда-то входили во владения Деламара.

Не знаю, что испытывал в этот момент ученый, но что касается меня, то я невольно подумал, что земляне несколько переусердствовали, столь бесцеремонно разорив хозяйство нашего друга. Для меня он все еще оставался человеком, который вернулся к себе домой.